Как и каждый порядочный житель Шибуша, Гиршл гордился своим происхождением. Пусть Гурвицы не были потомками прославленного Иешаи Гурвица, тем не менее это были уважаемые люди. Намек Мины на его отца задел его за живое. Вряд ли, однако, это произвело на нее большое впечатление, возможно, потому, что он быстро переключился на брата своей матери, о котором его удивленная жена никогда не слышала:

— Если ты хочешь знать мое мнение, то я скажу тебе, что мой дядя был абсолютно здоров и только притворялся сумасшедшим. Иначе бы его отец, мой дед Шимон-Гирш, женил его на какой-нибудь женщине, которую он не любил, и всю свою жизнь он вынужден был бы посвятить ей и многочисленным детям, рожденным ею, зарабатыванию денег, в конце концов стал бы омерзительно богатым и отвратительно респектабельным. Может быть, в этом нет ничего плохого, но я понимаю, что от него осталась бы одна видимость человека, вроде яичной скорлупы, а сущность пропала бы. Если бы дяде удалось как-то реализовать себя самостоятельно, все восхищались бы его умом. Поскольку этого не произошло, его сочли свихнувшимся. Ничто никогда не получается так, как нам хочется! Наша жизнь не принадлежит нам, другие формируют ее по своей воле. Тебе кажется, что ты остался прежним, но внезапно оказывается, что ты все делаешь неправильно, несмотря на то что ты все делаешь точно так, как прежде. Беда в том, что никому нет дела до твоей истинной сущности. Сегодня тебе велят сделать одно, завтра другое, и ты повинуешься, делаешь то, что от тебя требуют, и теряешь всякое уважение к себе, которое все другие давно уже потеряли. Я много думал об этом, Мина, и много мог бы тебе сказать, только тебе давно пора спать. Скажу лишь одно: если от меня осталась одна скорлупа, а внутри пусто, все остальное ни к чему! Ты так печально смотришь! Клянусь, я не хотел тебя огорчить. Мне тоже грустно думать о своем дяде, хотя это и случилось много-много лет назад. Давай-ка я посмешу тебя немного. Видишь в книжном шкафу ту толстую книгу? Это словарь иврита. Человека, составившего его, в свое время женили на девушке, которую он даже не знал, таков был обычай! И знаешь, что он сделал? Приняв решение избавиться от нее, он как-то утром надел на кошку свои тфилин. Ты только представь себе, Мина! Его жена и ее родители так перепугались, что тут же дали согласие на развод. После этого он женился на девушке, которую сам себе выбрал, и жил с ней счастливо до конца своих дней. Не знаю, по-прежнему ли он ежедневно надевает тфилин, но уверен, что кошку он больше не трогает!

Однако Гиршл ошибался, если думал, что эта история развеселит Мину. В отличие от Гиршл а она получила образование в пансионе, а еще до пансиона брала уроки у польских учителей, и ее не интересовали словари святого языка. Однажды, когда ей нужно было вынуть из шкафа какую-то книгу и словарь этот случайно упал на пол, она ногой подтолкнула его и толкала до тех пор, пока он не исчез под шкафом.

Гиршлу надоело, что в доме у них вечно кто-то толчется. В течение некоторого времени после свадьбы он был рад гостям, ему нравилось, что у него появился свой дом, где он мог играть роль хозяина. Теперь этот дом утратил для него всякую привлекательность, и ему не хотелось больше изображать любезного хозяина.

Надо признаться, что и вначале Гиршл не обладал безусловным гостеприимством, так как Мине и ему нравились совершенно разные люди.