– Какая именно? – спросил Коул, отказываясь верить, что так оно могло и быть.

 – Я, конечно, был ребенком, но помню, что катастрофа, в которой погибли родители, так и не была расследована. Не оказалось свидетелей, одни домыслы. И если бы Кэм не выжил, и на этот раз тоже не было бы свидетелей.

 Коул внимательно смотрел на Коди.

 – Ты хочешь сказать, что есть какая-то связь между этими двумя катастрофами?

 – Я не утверждаю, я просто вижу сходство. Подумай сам. Олень на дорогу не выскакивал, машин было мало. Свидетелей нет. Пятнадцать лет назад никто ничего толком не расследовал. Могло случиться, что в тот раз убийца остался безнаказанным. Кем бы он ни был, убийца, видимо, очень уверенно себя чувствовал, если решился повторить преступление. Может быть, это кто-то из тех, кто ненавидит семью Коллоуэев?

 Коул задумался:

 – У нас, конечно, никогда не было недостатка во врагах. И мы всегда об этом помнили.

 – Именно поэтому эта история меня гложет. Я не хочу сидеть сложа руки и спокойно ждать, пока в очередной катастрофе погибнет кто-нибудь еще из наших близких.

 – А что мы можем сделать?

 – У меня есть друзья, которые имеют доступ к полицейским документам. Я хочу просмотреть все, относящееся к старому случаю, чтобы понять, что же произошло в тот вечер, когда погибли родители. И посмотрю, что в этих двух случаях общего. Может, ничего и не выйдет. Но если я что-то раскопаю, нам надо быть начеку.

 – Коди, если твои догадки небеспочвенны, влезая в это дело, ты подвергаешь себя опасности. Будь осторожен.

 – Ты прав. Если связь и впрямь существует, злодей обладает огромным терпением и выдержкой – ждать столько лет, чтобы нанести очередной удар.

 – А ты сказал что-нибудь Кэму о своих подозрениях?

 – Пока нет.

 – Ну и не надо. У него и так много проблем. Если что-то прояснится, сразу дай мне знать.

 – Обязательно.

 Коди потрепал Коула по плечу.

 – Увидимся позже.

 Коул подождал, пока двери лифта, увозившего Коди, тихо сомкнулись.

 Надо позвонить в контору и попросить службу безопасности довести до конца расследование первой катастрофы.

 Чем больше он думал обо всем этом, тем больше соглашался с Коди. Идентичность двух катастроф его тоже беспокоила, он никогда не верил в простые совпадения.

 Коул быстро зашагал по больничному коридору и открыл дверь в палату, куда перевели Кэмерона из реанимации несколько дней назад.

 – Как дела? – спросил он, подойдя к кровати.

 – Говорят, что скоро меня отпустят. Коул улыбнулся.

 – Неудивительно. Они безумно будут рады избавиться от тебя.

 – Во всяком случае, та бой-баба сказала, что мне тут нечего больше делать. Если она думала, что я обижусь, то сильно заблуждалась.

 Не сговариваясь, они не упоминали имени Андреа. Доктор сообщил Кэмерону о смерти жены, когда решил, что тот достаточно окреп для такой новости. Но после этого процесс выздоровления замедлился. Коул и Коди тоже ждали момента, когда они смогут говорить на эту тему. Коул понимал, что Кэм заговорит сам, как только будет готов, не раньше. Кэмерон должен был сам справиться со своим горем, пусть только знает, что братья рядом.

 Коул подвинул стул и сел рядом с кроватью.

 – Что бы ты сказал насчет того, чтобы вернуться жить на ранчо?

 Он побаивался задавать этот вопрос, понимая, сколько он может вызвать им у брата эмоций.