– Ой! – пищу я, шокированная его распутством, и резко сползаю с его колен на свое сиденье.

– И не смотри на меня такими глазами, – продолжает улыбаться довольный мужчина. – Я и так не будил тебя до последней минуты.

Но я продолжаю обиженно сопеть и дуться. Хватает меня ровно до того момента, как самолет, уже приступивший к снижению, слегка дергает. Я испуганно хватаю руку Кристофа и переплетаю наши пальцы.

– И почему я раньше никогда не сажал тебя рядом с собой? – сокрушается мистер Дамир и дарит мне еще одну потрясающе сексуальную улыбку, от которой по телу растекается волна возбуждения.

– Кристоф… – смущенно шепчу я и краснею, потому что больше всего на свете сейчас хочу оказаться на белой шкуре, а еще лучше на массажном столе.

– Тебя надо пристегнуть, – его жаркое дыхание обжигает шею, ловкие пальцы нарочно медленно тянут крепеж ремня безопасности. – Моя сладкая, – шепчет он на ухо и ласково опускает свою руку ко мне на коленку. – Ты уверена, что хочешь на шкуре?

– На шкуре, – упрямо выдыхаю я, а затем облизываю губы, поворачиваюсь к нему, целую в подбородок. – А еще в душе, и в гостиной на белом ковролине, и у меня в комнате, и еще раз на массажном столе…

Кристоф хрипло вздыхает, его зрачки расширяются от желания.

– Черт, когда же этот самолет приземлится! – хрипло бормочет он, жадно накидываясь на мои губы.

Вопреки стонам и мольбам Кристофа самолет достиг земли только пятнадцать минут спустя.

Марк, проспавший почти весь перелет, неожиданно активизируется, едва мы входим в зал ожидания. Он безостановочно бегает то туда, то сюда, сыплет кучей вопросов.

– Ты уверена, что это твой идеальный мужчина? – провокационно шепчет Кристоф, обнимающий меня со спины.

Я смотрю на заляпанного мороженым малыша, поразительно успешно уклоняющегося от попыток Азалии вытереть салфеткой запачканный рот.

– Ты поймешь, когда у тебя появятся свои дети, – улыбаюсь я, доверчиво прижимаясь к нему.

– Что-то как-то не тянет, – искренне отзывается мужчина и еще раз касается моего запястья.

Загорелая кожа едва скрывает темные пятна синяков, и это почему-то очень ранит Кристофа.

– Я должен срочно тебе что-нибудь купить, – неожиданно говорит он, разворачивая меня к себе лицом. – Признавайся, тебе не понравился мой подарок из-за двусмысленности, или ты просто категорично настроена в отношении бриллиантов?

Я смеюсь и обнимаю его за шею. Подумать только, мой новый парень – толстосум и транжира.

– Не надо ничего покупать, – тянусь, чтобы поцеловать его, но лаэрд ловко перехватывает инициативу и целует сам.

– Так не честно, Аврора, – хмурится он. – У нас конфетно-букетный, а ты не приняла ни одного из моих подарков.

– Мне не нужны подарки, – улыбаюсь и смотрю в сине-зеленые глаза, полные нежности. – Мне нужен ты…

– Если ты не будешь принимать мои подарки, я не буду ощущать себя нужным, – признается он, и снова эта робкая улыбка, больше подходящая для застенчивого подростка, чем для успешного бизнесмена.

– Как все сложно, – качаю я головой.

– А ты думала! – смеется он и нравоучительно поднимает указательный палец. – Добро пожаловать в нелегкий мир серьезных отношений.

Эта фраза была бы более уместно, скажи ее я, поэтому мы смотрим друг другу в глаза и смеемся.

– Только на этот раз выбери все сам, – прошу я.