Улегшись под деревьями, рядом с тонко журчащей нитью родника, я настроил бинокль. И стал разглядывать чужую Дорогу, пересекающую Оазис. Где в ней начало, а где конец? Один Властелин ведает. Но не зря же он так упорно отговаривал меня от ночлега в Оазисе.

    Я ждал.

    Солнце упало к горизонту, торопливо перекрашиваясь в розовый, а затем и в красный цвет. Наступал вечер, от песка почти мгновенно потянуло прохладой. Резко континентальный климат… Такая Дорога.

    Но в Оазисы не приходят ночью.

    Я коснулся черной кнопки на шероховатом пластике бинокля. Инфракрасный режим. Опять непонятное слово. Но очень простой смысл – можно видеть в темноте.

    Темнота стала синеватым туманом. Песок пустыни – ровной зеленой гладью. Бетонная лента Дороги – оранжевой полосой. А по ней медленно двигалась красная точка.

    Человек. Путник, спешащий к Оазису.

    – Чем он не угодил тебе, Властелин? – прошептал я. – Или… и это Носитель Дара?

    Ветер пустыни, уже не горячий, холодно-льдистый, стегнул меня по щекам. Звезды в безлунном черном небе начали затягивать тучи. Опережая их, упали на песок первые капли дождя. Деревья недовольно зашумели.

    – Не по правилам, Властелин, – усмехнулся я. – Паникуешь…

    Красная точка упорно двигалась к Оазису – по скользкой, мокрой Дороге, сквозь черно-синюю сеть дождя.

    Я встал с колючего песка, спрятал бинокль в футляр. Вынул меч, пристроил его в поясной петле. Когда дерешься среди деревьев, это гораздо удобнее.

    Но уже через минуту я понял: драться не придется. По дороге шел мальчишка. Его и подростком-то назвать было нельзя – лет десять, не больше. Мокрая одежда из тонкой светлой ткани облепила худенькое тельце, и я поежился, представив эффект такого компресса. Но пацан словно и не обращал внимания на холод – шел, запрокинув голову и жадно ловя открытым ртом дождевые капли.

    – Из родника можно напиться куда быстрее, – негромко сказал я, когда он подошел поближе.

    Мальчишка мгновенно остановился. Взглянул на меня – быстро, чуть настороженно. И ответил с едва заметной тенью смущения:

    – Говорят, от дождевой воды быстрее растешь…

    – Говорят, от нее легко простываешь, – в тон мальчишке ответил я.

    Пацан кивнул. Провел рукой по бедру – и я вдруг увидел направленный на меня пистолет, большой, тяжелый, абсолютно неуместный в детских руках.

    – Это моя Дорога, – с едва заметным вызовом сказал он.

    – А это – моя. – Я кивнул в сторону своей. Мокрой, глянцевито поблескивающей в полутьме.

    – Общий Оазис? – Мальчишка просиял. Пистолет он теперь держал за ствол, будто собирался заколачивать им гвозди.

    – Да. Мир?

    – Мир…

    Мальчишка подошел ко мне вплотную. Все с той же нерешительной робостью и полным пренебрежением к ливню.

    – Вы один на Дороге?

    Я кивнул.

    Мгновение поколебавшись, мальчишка засунул пистолет за пояс. Тонкий кожаный ремешок тут же съехал под тяжестью оружия.

    – Он не заряжен. У меня давно кончилась патроны.

    Голос дрогнул, словно мальчишка уже пожалел о своих словах.