Он шел вслед за детьми, все порываясь окликнуть их, но понимая, что это ни к чему. Он даже не знал, как их звать. Двадцать минут… Какой здесь, к черту, Красный Крест? Какая церковь?

    К детям вдруг подошла женщина: рослая, уверенная, чем-то похожая на их мать. Что-то спросила, дети ответили. Женщина посмотрела на них задумчиво, оценивающе… Сказала, и мужчина расслышал:

    – Ладно, место еще есть. Пойдемте.

    Он догнал ее, взял за руку. Женщина резко обернулась, опустив одну руку в карман куртки.

    – Куда вы их?

    – В приют.

    Глаза у женщины были внимательные, цепкие.

    – Предупреждаю, взрослых мы не берем. Только детей. Отпустите.

    – У меня билет, я и не прошу… С ними все будет нормально?

    – Да.

    Дети смотрели на него. Младший негромко сказал:

    – Спасибо. Вы езжайте.

    Он стоял и смотрел, как они уходят вслед за женщиной. К маленькому автобусу, набитому людьми. Там были только дети и женщины, впрочем, женщин совсем мало.

    Рядом прошел солдат с автоматом. Форма опять была незнакомая, чужая. Мужчина нерешительно спросил:

    – Скажите…

    На него повернулся автоматный ствол. Солдат ждал.

    – Этот приют, куда забирают детей… Кем он организован?

    – Здесь нет приютов, – ответил солдат. Отвернул автомат в сторону. Продолжил почти дружелюбно: – Нет. Мы здесь стояли месяц, завтра отправка. Приютов нет.

    – Но она сказала, – торопливо начал мужчина.

    – Приютов нет. Только предприимчивые местные жители. Говорят, что морозы будут слабыми, главное – запастись продовольствием.

    Солдат погладил оружие рукой в шерстяной перчатке. Добавил:

    – Стрелять бы надо, но приказа нет… Да и не перестреляешь всех.

    Мужчина побежал. Сначала медленно, потом все быстрее. Было холодно. Зима уже пришла сюда, раньше снега, раньше морозов.

    Он догнал женщину у автобуса. Она вела детей, крепко держа их за руки. Мужчина толкнул ее в спину, женщина качнулась. Он вырвал детские руки, потянул к себе.

    Женщина повернулась и достала из кармана пистолет. Маленький, не страшный на вид. Мужчина не разбирался в оружии.

    – Уходите! – жестко сказала она. – Или я вас застрелю. Дети уже наши.

    – Нет, – хрипло сказал мужчина. Оглянулся, ища поддержки. И увидел, что солдат по-прежнему стоит на перроне, поглаживая автомат. – Не посмеете, – уже спокойнее продолжил он. – Вас пристрелят тоже.

    Он повернулся и повел детей от набитого автобуса. Вслед ему тихо, грязно ругались. Но выстрелов не было.

    Сразу несколько поездов тронулись с места. У вагонов началась давка. Солдаты не стреляли, они лишь распихивали остающихся прикладами. Кажется, пошел и его поезд. Но это уже было не важно.

    4. Перевал

    Вначале они обходили мертвых – тех, кто упал сам и кого убили по дороге. Дети пугались, а его мутило от тошнотворного запаха.