Мюйр не ограничился, как Томас, проверкой купюр только из одной пачки. Он вскрыл банковскую бандероль на всех, из каждой выбрал по несколько банкнот и внимательно их изучил.

– Я вам расскажу, как определить подлинность баксов, – предложил свои услуги Томас. – Есть двенадцать признаков...

– Не трудитесь, – прервал его Мюйр.

Закончив проверку, он внимательно взглянул на Томаса.

– Вы уверены, что здесь пятьдесят тысяч?

Томас смутился.

– Извините, господин Мюйр. Я не хочу вас обманывать. Да, здесь только сорок девять. Понимаете, у меня был долг. Важный. Человеку, который... Страшный человек, господин Мюйр. Просто страшный. Да вот Сергей видел его. Скажи, Серж! – обратился он ко мне. – Ты же его видел! Такой толстый!

– Видел, – подтвердил я, хотя толстый администратор из гей‑клуба не показался мне страшным. И что‑то я не заметил, чтобы Томас его боялся. Но я решил обойтись без этого уточнения, чтобы не портить Томасу игру, которую он вел в каких‑то своих, не понятных мне целях.

– И я... в общем, я заехал и отдал ему штуку из ваших денег. Господин Мюйр, это всего два процента! Неужели не прогнетесь на такой мизер?

– Ладно, уговорили, – кивнул Мюйр. – Прогнусь.

– Спасибо, господин Мюйр, большое спасибо, – горячо поблагодарил Томас. – А все остальные – вот. Проверяйте, господин Мюйр.

– Поверю.

– Нет‑нет, считайте! – настаивал Томас. – Давайте вместе считать!

– Я же сказал, что верю, – повторил Мюйр.

– Как хотите, – согласился Томас. Он аккуратно завернул деньги и посоветовал: – Спрячьте их подальше. Это большие бабки, господин Мюйр. Они требуют уважения.

– Я потом уберу.

– Лучше сразу. Я положу их вот сюда, на книги.

Томас встал, чтобы подойти к книжному шкафу, но Мюйр не без раздражения проговорил:

– Оставьте! Положите на стол и пусть лежат.

– Как скажете.

Томас вернул сверток на стол и начал перекладывать купчие в черный полиэтиленовый пакет.

– Можете взять вместе с кейсом, – разрешил Мюйр.

– Мне неудобно, – засмущался Томас. – Это дорогой кейс.

– По сравнению с купчими он не дороже вашей оберточной бумаги.

– Вы очень добры, господин Мюйр. – Томас вернул купчие в кейс. – И что мне теперь делать с этими бумагами?

– Вам скажут. Вам все объяснит господин Юрген Янсен. Дам только один совет. Эти бумаги не имеют никакой ценности без вас. А вы – без них.

– Что вы этим хотите сказать? – встревожился Томас.

– Не отдавайте их никому. Эти документы уникальны. Они существуют в единственном экземпляре. В гостинице есть сейф. Держите их там. А еще лучше – абонируйте ячейку в банке. И главное – не давайте никому доверенности на них. Ваша подпись на этой доверенности будет означать для вас смертный приговор.

– Вы меня пугаете, господин Мюйр.

– Нет. Предупреждаю.

– Спасибо за предупреждение. Я запомню ваши слова. И все‑таки вы меня напугали. Да, напугали, – повторил Томас. – Мне, наверное, не нужно связываться с этим делом. Как ты считаешь? – обратился он ко мне.

– Это решать тебе.

Томас глубоко задумался и заключил:

– Да, не нужно. Господин Мюйр, я погорячился. Вот ваши бумаги. Я забираю бабки, и ну их в баню, все эти дела. Если человек к тридцати пяти годам не научился делать большие бабки, нечего и дергаться.