— Эй, как ты думаешь, это она вынула плату из моего вокса? — внезапно оживился Рерваль. — Ты залезла в мой передатчик, мать? — спросил он.

От внезапно прозвучавшего вопроса она снова вздрогнула.

Ларкин взял Рерваля за руку и потащил назад. — Будь снисходительней, парень. Она до смерти напугана. Я обещал ей, что мы не причиним ей вреда.

— Конечно, мы не причиним ей вреда, — сказал Каффран. — Мы не тронем Вас, мэм.

— К тому же, — добавил Ларкин, — я ни разу не видел, чтобы старая женщина, вроде этой, щеголяла навыками выведения из строя гвардейской техники. Просто разбить? Куда ни шло. Но вынуть главную передающую схему? Вряд ли.

— Кто она, фес подери? — прошептал Рерваль. — Я имею ввиду, кроме того, что она оказалась «нашим призраком». Думаешь, она просто пришла сюда в поисках убежища?

— Не думаю, — ответил Ларкин. — То, как она заботится об этом месте, убирает вещи, вешает дождевик… Я думаю, это её особняк. Её дом.

— Но весь этот район был эвакуирован много лет назад, — возразил Рерваль. — Так нам сказал полковник. Почему она всё ещё здесь?

— Иногда люди не желают уходить, — сказал Ларкин. — Она – старая женщина. С этим местом у неё наверняка связано много воспоминаний. Может, поэтому и осталась.

— Тогда она, должно быть, пробыла здесь очень долго. Годы.

— В ожидании прихода захватчиков. Но надеясь, что те не придут, — пробормотал Ларкин.

Каффран посмотрел на щуплую старушку. Она по-прежнему сидела неподвижно и спокойно. Её серебристые, почти белые, волосы были аккуратно зачесаны назад и собраны крохотными металлическими заколками. Ее одежда была чистой, но старой и выцветшей, а маленькие кожаные туфли с пряжками давно износились. Он обратил внимание, что у одного из них отходила подошва. Единственная реакция, которую он время от времени замечал за ней, заключалась в том, что женщина вздрагивала и оглядывалась при любом громком шуме, исходящем из гостиной. Звон разбитого стекла. Удар. Громкий смех Бростина.

«Это мы захватчики, — думал он, — настоящие захватчики в её доме».

— Почему у неё мокрый плащ? — внезапно спросил он.

— Что?

— Если она пряталась от нас здесь, почему вышла на улицу? Под дождь. А если она пряталась, зачем вешать пальто так, чтоб мы его увидели?

Ларкин нахмурился. — Я не знаю. Наверное, нам стоит ещё раз осмотреть окрестности, когда рассветёт? Флигель, упомянутый Веном. Он сказал, что там кто-то спал.

— Имеешь ввиду, кто-то ещё? — спросил Каффран.

— Не исключено.

— Стоит ли рассказать о ней Фейгору? — спросил Рерваль.

— Фес, нет! Только не сегодня. Только не в его нынешней кондиции. Хотите напугать её ещё больше?

Рерваль задумался над словами Каффрана. — Нет, — ответил он. — Но должен быть ключ к разгадке того, кто она такая. Я бы поразнюхал тут.

— Хорошо, — сказал Каффран. — Оставайся с ней, Ларкс. Я пойду и расскажу о ней Мюрил и посоветую ей внимательно следить за появлением новых гостей.

Рерваля и Каффрана не было уже десять минут, а Ларкин просто сидел на кухне вместе со старушкой, прислушиваясь к дождю и шипению плиты. Ветер снова усилился, а гром гремел всё ближе.

Вдруг в дверном проеме кухни возник Куу. Старуха вздрогнула, и Ларкин резко поднял глаза.

— Привет, танитец. Кто твоя подружка? — спросил Куу. Его глаза были прикрыты, и он слегка покачивался.

— Возвращайся к выпивке, Куу, — спокойно сказал Ларкин.

— Мы проголодались. Я пришел за едой. Откуда у тебя эта старая ведьма?

— Она тут пряталась, — ответил Ларкин.