— Гутес?

Гутес поднял покрасневшие глаза. Он, конечно, был пьян, но это была не единственная причина.

— С тобой всё в порядке, Пит?

Гутес пожал плечами. — Неважно, куда ты идёшь, — сказал он, — она в любом случае тебя находит.

— Кто?

— Война. Ты уверен, что находишься так далеко, что она тебя не коснётся, но она всё равно находит.

Рерваль сел рядом с ним. — Война – наша жизнь, ты это знаешь. Первый-и-единственный.

Гутес кисло улыбнулся. — Я устал, — сказал он.

— Поспи. Мы…

— Нет, не в том смысле. Устал. Устал от всего этого, понимаешь? Когда нас отправили сюда…

— На Айэкс Кардинал?

Нет, Рерваль. В лес. На эту миссию. Когда нас отправили сюда, я был благодарен. У нас могло появиться несколько дней, чтобы забыть о войне. Вырваться из её объятий. И когда Вен и Джайхо нашли это место… фес, оно показалось маленьким раем. Маленький рай, всего на денёк-другой. Я ведь не жадный.

— Конечно.

Гутес постучал пальцами по столешнице, а затем сделал глоток вина. Он протянул бутылку Рервалю, и тот тоже отпил.

— Всё отлично, если смотреть издали, — сказал Гутес. — Я имею в виду, если достаточно отдалиться, всё перестаёт иметь значение.

— Похоже на то, — кивнул Рерваль, возвращая бутылку Гутесу.

— Я был далеко, когда умерла Финра. И маленькая Фуна тоже.

— Финра? Твоя жена?

— Нет, — усмехнулся Гутес. — Моя дочь. Моя жена умерла восемнадцать… нет, девятнадцать лет назад. Я сам растил Финру, понимаешь? И всегда думал, что неплохо удавалось. Она была красивой девушкой. И Фуна. Моя маленькая прелесть, первая внучка.

Рерваль смутился. Он не знал, что сказать. «Какая ирония, — подумал он, — я связист, вокс-офицер. Общение – моя специальность. Но я понятия не имею, что сказать этому человеку».

— Хотел бы я, чтоб у меня остались хотя бы их пикты, — сказал Гутес. — Не нашлось времени, пока я записывался. Собирались в последнюю минуту. Мы договорились, что она отправит несколько снимков через Муниториум. Она обещала прислать мне посылку. И писать письма…

— Они не страдали, Пит, — сказал Рерваль.

— Да, я это знаю. Всего лишь небольшая вспышка, и Танит мертва. Бум… спокойной ночи. Я же говорю: всё становится пустяком, если ты достаточно далеко. Знаешь эту песню? «Далеко, на склонах гор…»? Брин Майло иногда её играет.

— Знаю.

Пламя свечи затрепетало и почти погасло, а затем снова разгорелось, когда краешек свечи размяк, дав воску стечь. Раскаты грома пробивались через шум дождя.

— Я всегда думал, — продолжал Гутес, — что это она получит письмо. Я имею в виду, моя дочь. То, которое приходит в веленевом конверте. Где сказано: бла-бла-бла, с прискорбием сообщаем Вам, что ваш отец и так далее…

— То самое письмо, — кивнул Рерваль, глотнув из бутылки ещё.

— На деле, всё вышло наоборот. Вот только я не получал письма. Просто увидел маленькую вспышку вдалеке.

— Тебе надо немного поспать, — сказал Рерваль.

—Я знаю. Знаю, Рерваль.

— Тогда пошли.

— «Далеко». Вот что это за место, решил я. Шанс наконец оказаться далеко, всего на несколько дней. Но плевать: куда бы ты ни сбежал. Она всё равно находит тебя.

Он покопался в старых бумагах перед собой и подвинул их к Рервалю. Исписанный листок, побуревший от времени. И конверт. На письме был выгравирован герб Альянса Айэкса.

Рерваль прочёл. — Фес, где ты это нашёл?

На полках, в холле. Оно лежало там, когда мы вошли.