Рейдер дёрнулся, словно его стегнули кнутом, и полетел вниз, врезался головой в ступень, а затем кувыркнулся и обмяк на полу траншеи. Корбек так сильно отшатнулся при выстреле, что потерял равновесие и упал среди груды мертвецов.

— Острый глаз, — одобрительно прорычал Мквеннер Веддекину. Разведчик вскочил на ступеньку и вскинул винтовку, застрелив следующих двух налётчиков, которые приближались к парапету.

Призраки ринулись к ступени и присоединились к Мквеннеру, обстреливая затянутые дымом подступы, с которых штурмовой отряд пытался проникнуть в окоп.

— Гак! Их слишком много! — крикнул Поноре.

— Прицелился. Выстрелил. Повторил, — рявкнул Мквеннер.

Корбек смотрел на спины своих парней на ступени и изо всех сил пытался выбраться из кучи остывающих тел. Он взялся левой рукой за деревянную подпорку и…

Он замер. Рычаг остался у него в руке.

А фесова бомба пропала!

Он посмотрел вниз, на скрюченные конечности, на мёртвые лица, которые пялились на него из мешанины ещё тёплых внутренностей.

Она было где-то там, внизу.

Он понимал, что если прямо сейчас выкрикнет предупреждение, то его отряд прекратит огонь, и налётчики их накроют. Но если промолчать, то он и, скорее всего, двое или трое из отряда будут убиты взрывом.

— Фес всемогущий! — Корбек взвыл и запустил руку в липкую массу лопнувших внутренностей, голых костей и обгоревшей ткани под собой. Он нащупал гранату. Из всех возможных способов умереть, этот, пожалуй, будет самым фесово идиотским. На какое же время он ставил замедлитель? Десять секунд? Пятнадцать?

Как долго он её искал?

Его пальцы сомкнулись на бомбе. Она казалась раскалённой, отравленной, и больше всего ему хотелось выпустить её из руки.

Но он не осмелился. Он выдернул её и бросил. Бросил так сильно, как только смог своей большой, уставшей, старой рукой. Швырнув её, Корбек надеялся, что она долетит до самой Республики Шадик и больше никогда не вернётся. Он бросил её так же отчаянно, как когда-то бросал обшитые кожей бэттербольные мячики, прилетавшие к нему через всё игровое поле в Прайз Каунти. Тогда ему было всего одиннадцать, и он ненавидел своё вынужденное участие в окружном школьном турнире.

Он ненавидел бэттербол. Ему никогда не удавалось поймать. Никогда не удавалось добежать до базы. В детстве он всегда оказывался последним, кого брали в команду.

— Фес! — заорал он и бросил. Бросил со всей силы. Это был лучший бросок в его жизни.

Бомба взлетела в воздух и на высоте трёх метров взорвалась над нейтральной зоной. Шрапнель от взрыва накрыла пятерых налётчиков в центре атакующего взвода.

Атака захлебнулась, и они отступили, выстрелы Мквеннера, Коуна, Веддекина и Рерваля настигали бегущих. Веддекин прицелился в спину одному из нападавших, но тот развернулся, и луч воспламенил патронташ несчастного ублюдка. Отдаляющийся силуэт вспыхнул в мгновение ока, но продолжал бежать, объятый огнём, второпях перескакивая через воронки от снарядов и грязь, пока не скрылся из виду.

— Мы отбились? — спросил Корбек, снова вставая на ноги. Его голос был хриплым от напряжения. Он молился всем богам, каких только мог вообразить, чтобы никто не заметил, как фесово близок он был к провалу.

Особенно Мквеннер. Корбеку приходилось быть лидером. Мквеннер никогда бы так не облажался, даже за миллион лет. И Мквеннер наверняка бы взял Корбека в свою команду в самую последнюю очередь. Старый, усталый и медлительный, Кольм Корбек. Старый, усталый и медлительный.

— Да, отбились, — сказал Коун.

— Мы останемся здесь? — спросил Рерваль.

— Они не вернутся в ближайшее время, если сочтут, что линия обороняется, — мудро заметил Мквеннер.