Посвящать Игоря в причину своего интереса к «диск‑жокею» Евгений не счет нужным. Все, о чем рассказал ему Васин, было важным, но едва ли продвигало дело.

– Что это у вас за пепельница? – вытряхнул он «дамку» в корзину для бумаг.

– Да не знаю, валялась тут. Мы ее приспособили. Шпагин курить в рабочих помещениях запретил, приказал завхозу все пепельницы изъять. Новый стиль руководства: забота о здоровье подчиненных. Скоро производственную гимнастику делать будем.

– Давно? – Евгений повертел пепельницу в руках. На донышке была наплавлена буква S, обрамленная золотистой каймой.

– Что давно?

– Давно она появилась?

– Точно не знаю, не буду врать. По‑моему, на Пашином столе стояла или у Зинаиды Григорьевны… А что? – скептически посмотрел Игорь на детектива, не представляя, чем может привлечь интерес какая‑то баночка из‑под импортного крема.

– Можно мне взять эту штуковину на память? – попросил Евгений.

– Конечно. Ты всерьез собираешься искать убийцу?

– А как его еще можно искать? Не всерьез, что ли?

– Один?

– Почему один? Тому, кто думает, что он работает один, это только кажется. Вместе с журналистом, который пишет статью запершись в тихой, уютной комнатке общежития, ее пишут тысячи, а то и миллионы людей. И если у меня нет криминалистической лаборатории или штата сексотов, то это вовсе не значит, что я работаю в одиночку. Вот ты со мной – я уже не один. И тем, что ты мне рассказал, твоя миссия не исчерпывается: ты еще должен будешь написать обо всем, что стояло за этим убийством. В «Губернских ведомостях» или «Русской мысли» – в зависимости от погоды.

Васин покивал и вздохнул – так, как если бы перед ним сидел барон Мюнхгаузен. На самовлюбленного павлина московский детектив не походил, но явно проигрывал гигантской машине официального следствия с тысячами сотрудников, ушлых и продажных, и потому особого доверия не внушал.

– У тебя хоть какая‑нибудь версия есть?

Его искренность располагала к взаимности.

– Версии у меня нет, – ответил Евгений. – Есть улики факты, показания и не подлежащие сомнению умозаключения. Те, которые сомнению подлежат, я не учитываю. Возможно, через пару часов появится и версия. По крайней мере, «план оперативно‑следственных мероприятий». А твою версию я готов выслушать.

– С чего ты взял?

Евгений сел в позу ожидания – скрестив руки на груди и положив ногу на ногу – и с улыбкой смотрел на собеседника, выдававшего наличие собственной версии всем своим видом.

– Знаешь, почему я все‑таки не верю в успех этого дела? – заговорил Васин после паузы. – Потому что за ним стоят люди, для которых процесс накопления капитала уже закончился. Они могут купить все – киллера, страну, любовь. Деньги вокруг Павла не крутились, статьи его если и не были пустым звуком, то особого вреда тем, против кого были направлены, тоже не приносили. Федин – прокурор Гридина, Давыдов – ГБ, то есть «Гридинская безопасность», Алия Федина – театр Гридина.