Пастух скривился, он не любил препирательств с начальством, не любил афишировать собственные промахи – а что как не промах пропущенные им выстрелы?!

– Уйди, Док, – сказал он. – Давай, выполняй приказание.

Когда дверь закрылась и они остались втроем, полковник прежде всего поставил Пастухова в известность:

– Вот тебе разгадка, Сережа. Твой Дудчик погорел в Душанбе на том, что искал покупателя шпионской информации. Вчера он был ранен на квартире у старшего брата, который, собственно, и собрался продать родину.

Пастух ударил себя по ноге кулаком:

– Значит, все‑таки сошлось! Чувствовал же, что есть тут какое‑то второе дно. Я, правда, думал, что это торговля оружием...

– Оружием и есть, – подтвердил Нифонтов. – Продаются секреты нашего ракетного щита – военные тайны чрезвычайной стоимости и важности. Вот, посмотри список.

Оказывается, старший Дудчик – своего рода архивариус в Главном штабе РВСН. То, что он затеял, опаснее для России, чем утечка десятков эшелонов ворованного со складов оружия. Так что давай докладывай мне все подробно, со всеми мелочами – все может пойти в дело.

Последовал подробный доклад о событиях в группе Пастухова, перебиваемый редкими вопросами генерала.

– Таким образом, – закончил Пастухов, – мы получили мешок опиума и упустили всех фигурантов расследования. Причем, оказывается, располагающих чрезвычайными стратегическими тайнами. – Список скопированных документов произвел на Пастухова большое впечатление.

– Если бы мы не послали группу Пастухова на задание, то результат был бы тот же, только в этом случае у нас не было бы ни малейшей зацепки, – позволили себе заметить Голубков.

– Я тоже так считаю, – спокойно ответил генерал. – Главное – мы теперь знаем, с кем конкретно имеем дело. То‑то я никак не мог понять: за каким дьяволом таджикам потребовались наши стратегические тайны? А оно оказывается – вон что!

За ними, оказывается, стоит сам Бен Ладен... Ну что ж, давайте еще раз восстанавливать картину событий и искать зацепки.

Им принесли чай и бутерброды. В среде ученых такая коллективная работа называется мозговым штурмом. Трое оперативников перебрасывались идеями, ища наиболее эффективный способ предотвратить утечку сверхсекретной информации.

– Куда может уходить Амир Захир с Дудчиком? В Таджикистан?

– Вряд ли. Это далеко, и, конечно, он догадывается, что там его будут ждать.

– Вообще‑то это террорист с опытом работы по всему миру...

– Ну какой бы опытный он ни был, сегодня и в ближайшие дни он должен отсиживаться где‑то в тихом месте, где‑то совсем рядышком с нами.

– Согласен, у него, скорее всего, не может быть заранее подготовленного канала для немедленной переправки Дудчика. События в квартире Дудчика показывают, что действовал Амир в спешке, экспромтом.

– Вполне вероятно, что его прячут те же люди, которые организовали нападение, возле аэродрома.

– Теперь, после гибели подручного, Амир остался один, и руки у него связаны Дудчиком. Тут, конечно, многое зависит от того, что предпримет Дуд‑чик? Что о нем известно?

– Педант. Службист. Армейская контрразведка не может сообщить ничего существенного о психологических особенностях этого человека. Скорее всего, здесь имеет место неудовлетворенное честолюбие. Раздражение от крушения всех перспектив. В то же время в силу отсутствия у Дудчика боевого опыта и привычки к опасности Амиру несложно будет держать его в руках.

– А деньги?

– Видимо, тоже. Двести тысяч наличными – это аргумент. Денег в квартире не оказалось.

– Думай, Сергей, кто возле аэродрома мог организовать на вас нападение по заказу Амира? – сказал Голубков.