|
- То, что надо! - Хоть море и кажется таким спокойным, - заметил Теодор, - однако есть, по-моему, легкое - едва ощутимое - волнение. - Что за вздор, Теодор, - сказал Ларри. - Хоть ватерпасом измеряй, пузырек не шелохнется. - Муттер, уютно? - с любовью спросил Макс. - Спасибо, милый, очень даже уютно, - отозвалась мама. - Только одно меня беспокоит. Я не уверена, захватил ли Спиро чеснок. - Не волноваться, миссисы Дарреллы, - сказал Спиро, до чьих ушей долетело мамино замечание. - Я захватывать всех вещей, что вы просить меня добывать. Свен скрупулезнейшим образом исследовал свой аккордеон, дабы удостовериться, что с ним все в порядке, и теперь, приладив его поудобнее, пробежался для проверки по клавишам. - Моряцкая песня для поднятия духа, вот что нам нужно! - оживился Дональд. - Йо-хо-хо, и бутылка рома! Оставив их, я отправился на нос моторки и улегся - из лежачего положения интересно было наблюдать, как нос прокладывает себе путь, разрезая стеклянную голубую поверхность моря. Время от времени перед нами вспархивали в воздух стайки летучих рыбок, переливаясь на солнце голубым и лунно-серебристым блеском. Они выскакивали, разбивая водную гладь, и пролетали над водой, словно летние ласточки, охотящиеся за насекомыми над лазоревым лугом. Мы достигли пункта назначения к восьми утра. Пляж длиной в полмили простирался у подножия горы Пантократор. Здесь оливковая роща подступала почти к самому морю и отделялась от него только широкой полосой гальки. Приблизившись к берегу, мы заглушили мотор и дальше двигались одной лишь силой инерции. Теперь, когда гул мотора стих, мы услышали стрекот цикад, которые словно приветствовали нас на своем певучем языке: "Добро пожаловать на нашу землю!" Наконец лодка с глубоким вздохом села на галечное дно мелководья. Владелец суденышка, гибкий смуглый парень, в несколько прыжков перебрался с кормы, где находился мотор, на нос, спрыгнул на берег с якорем в руках и закрепил его среди камней-голышей. Затем он сложил всю нашу коллекцию коробок у носа лодки наподобие шаткого трапа, который в любой момент грозил обрушиться, и мама с Марго, сопровождаемые Кралефски, сошли на берег. Он грациозно кланялся дамам, когда те ступали на гальку, но все-таки смазал эффект, случайно отступив в воду на глубину шесть дюймов и непоправимо испортив складку своих элегантнейших брюк. Наконец мы все со всеми причиндалами были на берегу. Оставив пожитки под оливами, мы, словно экипаж выброшенного на берег судна, который желает побыстрее покинуть место крушения, устремились вверх по склону холма к вилле Ставродакиса. Вилла оказалась большой, квадратной, тускло-красного цвета, с зелеными ставнями. Нижний этаж занимал весьма вместительный погреб. По аллее, ведущей к дому, тянулись вереницы крестьянских девушек с корзинами винограда на голове; их грациозная походка напоминала гибкую грацию кошки. А вот и сам Ставродакис спешит поприветствовать нас. - Очень приятно. Очень приятно. Очень приятно, рад вас видеть! - повторял он каждый раз, когда кто-нибудь из нас представлялся. Он усадил всю нашу компанию на веранде под празднично красным шатром бугенвиллии и откупорил несколько бутылок своего самого лучшего вина. Оно оказалось крепким и терпким на вкус и светилось тускло-красным светом, как будто наши стаканы были наполнены гранатовым соком. Когда мы подкрепились и уже слегка захмелели, он повел нас в свои погреба, мягко скользя впереди, словно добродушный черный жук. Погреба были столь велики, что самые глухие уголки приходилось освещать масляными светильниками - мерцающими фитилями, плавающими в горшочках янтарного масла. |
