|
Каждый погреб был разделен на две части, и сперва хозяин повел нас туда, где давили виноград. В тусклом свете, возвышаясь над окружающим, темнели три гигантские бочки. К одной из них тянулся нескончаемый поток крестьянок с корзинами винограда. В двух других работали давильщики. В углу на перевернутой колоде сидел седой, с виду хрупкий старичок и с большой торжественностью наигрывал на скрипке. - Это Таки, а это Яни, - сказал Ставродакис, указывая на двух давильщиков. Голова Таки едва-едва торчала над краем бочки; у Яни виднелись также и плечи. - Таки работает со вчерашнего вечера, - сказал Ставродакис, нервно поглядывая на маму и Марго, - боюсь, он уже слегка опьянел. И впрямь - крепкий дурманящий дух винной массы долетал даже до нас, пьяня и охмеляя. Что же должны чувствовать давильщики, дышащие насыщенными парами, поднимающимися из теплых глубин бочки? Снизу из бочки неочищенное молодое вино поступало в корыто, где пламенело под слоем пены, розовой, как цветущий миндаль. Оттуда оно разливалось по бочкам. - Но это уже конец страды, - объяснял Ставродакис. - А это последний красный виноград из небольшого виноградника, что на самой вершине. Из него получается, осмелюсь полагать, одно из лучших вин на Корфу. Таки на минуту прекратил исполнять джигу на гроздьях, схватился за край бочки и высунулся, словно пьяная ласточка из гнезда. Его руки были окрашены вином и облеплены виноградными шкурками и косточками. - Мне пора вылезать, - он еле ворочал языком, - иначе я тут захмелею, как сапожник. - Еще немного. Еще чуть-чуть, мой Таки, - сказал Ставродакис, нервно поглядывая вокруг. - С минуты на минуту придет Костос и сменит тебя. - Хочу пи-пи, - удрученно объяснил Таки. - Человек не может работать не пописав. Старик скрипач отложил свой инструмент и, видимо, в порядке компенсации за переносимые страдания подал Таки ломоть серого хлеба, который тот смолотил с волчьим аппетитом. Между тем Теодор читал Свену обстоятельную лекцию о винах, указывая тростью то на давильщиков, то на бочки, словно на редкостные музейные экспонаты. - Кто был тот, - спросил Макс у Ларри, - что утоп в бочке с мальвазией? - Один из самых здравомыслящих героев Шекспира, - ответил Ларри. - Помнится, - сказал Кралефски Дональду, - однажды я водил Леди по одному из самых больших винных подвалов Франции. Но не прошли мы и полпути, как я ощутил беспокойство. Предчувствуя опасность, я поспешно вывел Леди наружу, и в следующее же мгновенье четырнадцать бочек грохнули, как пушки... - Итак, здесь вы стали свидетелями процесса давления, - сказал Ставродакис. - Пойдемте дальше, я вам покажу хранилища. Он повел нас по сводчатому коридору в другую мрачную секцию погреба. Здесь, за рядом ряд, лежали бочки. Шум стоял невообразимый. Сначала я подумал, что он доносится откуда-то снаружи, но в конце концов понял, что он идет из нутра бочек. Когда вино бродит в их коричневом чреве, бочки булькают, скрипят, переругиваются друг с другом, словно базарные торговки. Звук заинтриговывал, хотя и наводил легкий ужас. Создавалось впечатление, будто в каждой бочке томился в заключении некий страшный демон, проклинающий жизнь недоступной пониманию бранью. - Крестьяне говорят, - сказал Теодор со зловещим наслаждением, слегка касаясь тростью одной из бочек, - крестьяне говорят, что подобные звуки издают утопающие. - Мальвазия! - взволнованно воскликнул Макс. - Бочки и бочки - мальвазия! Ларри, утопнем вместе! - Утонем, - автоматически поправил Дональд. |
