Эти слова заставили Джо насторожиться, но он поборол желание поднять голову и глянуть, что происходит. Лучше уж пусть эти двое считают, что он в отключке. Очень скоро Джо смог сделать несколько немудреных умозаключений:

1. Голова у него болит потому, что Дэлберт заехал ему по лицу здоровенным пистолетом, как только ворвался в комнату.

2. Он все еще в своем номере в мотеле. Это он понял, когда разглядел на полу мерзкий зеленый ковер.

3. Дэлберт и Муки пытались решить, сильно его побить или не очень.

4. Он привязан к стулу.

Джо попытался разогнуть руки и почувствовал, как в кисти врезалась веревка. В мотеле были стулья из прессованной фанеры с пластиковыми сиденьями. Спинка доходила как раз до лопаток. Вокруг талии и спинки стула тоже была веревка – привязан он был на славу.

Он услышал слова Дэлберта:

– Пойду принесу воды. Пора его будить.

Джо видел только один выход: вскочить и биться стулом о стены, пока эта хилая конструкция не разлетится на куски. Вот только Дэлберт успеет выпустить в него полмагазина, пока он будет возиться со стулом.

Господи, как же болит голова. Крошка‑Дэлберт, видать, всю силу вложил в этот удар. И ребра тоже болели, – наверное, его пинали ногами уже после того, как он отключился. В мозгу Джо всплыла отчетливая картинка: вот стоит Дэлберт, а за спиной у него Муки сверкает голым торсом, с гипсом на обеих руках. Вот черт, этому ничего не остается, кроме как бить ногами. Руки‑то у него ни на что не годны.

Бах! Джо плеснули холодной водой в лицо – голова запрокинулась.

– Давай, давай, – послышался голос Дэлберта, – проснись и пой, скотина!

Джо сморгнул с ресниц капли воды и огляделся. Муки сидел на краешке кровати; загипсованная рука торчала как палка, а та, на которой была голубая шина, лежала на колене. На ногах у Муки были вечерние туфли – как и положено добропорядочному водителю. У туфель были тупые носы, и Джо готов был поспорить, что где‑то в районе ребер можно будет без труда рассмотреть синяки такой же формы.

Дэлберт стоял чуть поодаль. На нем был тот же вишнево‑красный костюм и черная рубашка с открытым воротом. Костюм смотрелся просто отвратительно, особенно на фоне его распухшего лица, которое опять сменило цвет и стало желтым с зеленоватой каемочкой, как желток яйца вкрутую. Ну и конечно, довершала ансамбль все та же чистая пластиковая маска – чтобы остатки носа не отвалились.

Он махнул в сторону Джо своим гигантским пистолетом и сказал:

– Ну что, головушка бо‑бо?

Дэлберт зло усмехнулся и стал похож на плесневелую тыкву, из которой сделали пугало.

– Да мне пока что уж как‑нибудь больше вашего везет, – проворчал Джо.

Дэлберта аж подбросило от злости. Он осклабился:

– Это раньше тебе, говнюку, везло, а сегодня настанет наш черед.

– Слышь, Дэлберт, – прогремел Муки, – давай‑ка, увезем его отсюда по‑быстрому, пока он бучу не поднял.

– Пусть только попробует. Я его еще одной затрещиной угощу.

Дэлберт не переставая размахивал пистолетом прямо у Джо перед носом, а у того было только одно желание: чтобы этот придурок убрал свою чертову пушку подальше от его лица.

– Те двое велели сразу вести его к ним, – настаивал Муки.

– А кто спорит? Только сначала я разобью ему нос.

– Ну не знаю, Дэлберт...

Тут раздался стук в дверь.

Муки замер с открытым ртом. Друзья переглянулись, Дэлберт кивнул в сторону Джо и приказал:

– Присмотри за ним.

Он пошел открывать дверь, а Джо тем временем стал быстро перебирать ногами, чтобы размять коленные суставы.