Наконец из-за ёлок выдвинулась скала, на которой когда-то стоял партизанский пулемёт и с которой потом дал сигнал Пастухов. Рыжела потрескавшаяся каменистая площадка… Тяжело дыша, поднявшись на неё, преследующие остановились.

Но Буран почему-то и не думал задерживаться. Он сделал несколько прыжков в сторону, принюхался и тут же через заросли винограда бросился вниз.

Продолговатое лицо Майорова от удивления стало ещё длинней.

А пёс всё тянул вперёд, и ребята и пограничники побежали за ним.

Но вот все скатились к зарослям камыша, мимо школы выбежали к старому дровяному сараю, и тут, распугав сидевших уже внизу Зининых солдат и сорвавшись с повода, Буран стал лаять и бросаться на рассохшуюся дверь.

Майоров тревожно посмотрел на прокладывавшего след Прыгунова: в чём дело? Артамонов распахнул её, и из сарая вывалилось страшное глупое чучело с драными сапогами вместо рук.

- Во нарушитель так нарушитель! - крикнул Ломоносов.

Зинкины автоматчики дали по чучелу очередь и стали тыкать в него деревянными автоматами.

А следом, неизвестно откуда, вырвался Удар и стал зло подпрыгивать и драть подол «вражеской» фуфайки!

…В то время, когда ребята стали спускаться с горы, к школе подъехала машина. Из неё, разминаясь, выбрались два человека. Один - седой крепко сбитый мужчина в потёртой кожанке. Другой - высокий молодой парень в замшевой куртке с кинокамерой в руках. Он что-то налаживал, всё время прикладывался к глазку кинокамеры.

А старший, потирая пальцами крепкие скулы, сосредоточенно молчал, что-то обдумывая.

Теперь он запросто подошёл к мальчишкам и с явным удовлетворением похвалил.

- Молодцы! Честное слово, молодцы! Да и собака работала как следует,-сказал мужчина с видом человека, понимающего в этих делах.-А это,-он показал на хмурящегося Митю,- настоящий пограничник. Как бежал!

И пограничники, и Митя, и пёс посмотрели на него: может быть, это и так, но вы-то откуда знаете?

- Молодцы! - повторил мужчина и, помедлив, спросил: - Ну, а кто тут из вас Ломоносов?

Алёша вскинул голову, а подошедший Иван Кузьмич, положив ему руку на плечо, сказал:

- Это он и есть!

- Ну здравствуй,-сказал мужчина.-Я так и подумал.- И, достав из кармана конверт, протянул его Алёше: - Твоё?

Алёша присмотрелся: конечно, а чьё ж, его и есть! И кивнул:

- Моё! Я посылал в редакцию!

- Ну что ж. Тогда нужно поговорить,-сказал серьёзно мужчина. - Потому что я и есть корреспондент краевой газеты Г. Халин, которому ты писал в редакцию.-Разрешите? - Он пригласил Алёшу и Ивана Кузьмича пройти в класс.

- А чего в класс? - удивился Алёша.-Можно и при всех.

Но корреспондент настоятельно улыбнулся, открыл дверь и пропустил в неё своего молодого коллегу, Ивана Кузьмича и Алёшу.

- Так ты утверждаешь,-присаживаясь на край парты, сказал он,-что в вашем санатории живёт человек, который принимал участие в бою на высоте четырёх?

- Так, конечно,-кивнул Алёша.-Только не четырёх, а восьми! Я же написал об этом!

- И откуда ты это знаешь? - Халин с ожиданием посмотрел ему в глаза.

- Он сам говорит. У него же все фамилии в тетради сто раз записаны! И первые четыре точь-в-точь с вашими совпадают!

- А что ж он сам не написал? - повернувшись к Алёше, спросил второй, рассматривавший кинокамеру, корреспондент.

- А из скромности. Помнит не всё, вот и боялся, что не поверят.

- Вот видишь,-повёл бровью второй,-и сам не помнит - было или не было…

- Было! - твёрдо сказал Алёша.

- Так почему же о нём ничего не было в донесении? - подпирая кулаком крупный подбородок, задумчиво спросил Халин.

- Война. Бывало всякое,-сказал Алёша, как сказал бы отец.- Вы его самого и спросите…

- Спросить можно.