|
Но тут впереди раздвинулись кусты, навстречу вырвался Буран, и раздался голос Майорова: - Руки! Перепуганный любитель гусятинки задрал щетинистый подбородок и сел на землю с поднятыми руками. - Встать! - приказал Майоров, и пёс Буран издал предупреждающее рычанье: он не любил, когда с выполнением команды начинали медлить. Прыгунов быстро провёл руками по борту его куртки, по карманам, и наряд с нарушителем стал спускаться к заставе. Ломоносов и Мышойкин оказались там почти вровень с задержанным и тут же услышали, как в кабинете у Щербакова мужик, нагловато изворачиваясь, выкладывает: - Товарищ начальник, без умысла, честное слово! - А почему нарушили пограничный режим? Зачем оказались в зоне? - спросил Щербаков. - Да за билетиками,-запросто сказал мужик. - За какими ещё билетиками? - За лотерейными, товарищ капитан. Щербаков поднял глаза. Это уже было совсем интересно. - Зачем же вы их там прятали? Нарушитель режима плутовато ухмыльнулся, но, видно, решив, что врать бесполезно, со вздохом сказал: - Не я. А пацаны. Рыжий такой - рыжей меня! Взял да спрятал. Билет-то мотоцикл выиграл. А меня холера попутала. Щербаков вдруг увидел в дверях Ломоносова и, кое-что сообразив, спросил: - Этот? - Он, честное слово, он! - оглянувшись, закричал шабашник.-Он мотоцикл спрятал! - А вы украли? - посмотрел на него Щербаков. - И не мотоцикл, а мопед! - крикнул, выглянув из-за Ломоносова, Мышойкин. - Да никакой не мотоцикл и не мопед,-сказал Алёша.-Ещё и газеты не было… - Так зачем же ты это сделал? - спросил, глядя ему в самые глаза, Щербаков. Ломоносов оглянулся на подошедших Майорова и Прыгунова и честно, как думал, так и сказал: - Чтоб задержать нарушителя! - Какой же я нарушитель? - взвопил мужик.-Да я знаешь! - Самый настоящий, что ни есть! - сказал уверенно Алёша.-Гусей у Тараканихи воровал… - Ну, одного-то гуся и двух тощих кур,-загнусавил, уточняя, шабашник.-И то доказать надо! - Нашего отрядного Удара украл… - И боцману продал,-добавил Мышойкин. Мужичок быстро спрятал глаза. - И за мальчишечьим билетом полез! - сказал уже презрительно Прыгунов. - Пьянствует целыми днями, а коровник так и не дола-тан перед морозами,-сердито сказал Алёша,-Вот и выходит: все границы переходит! Щербаков, посмотрев на Алёшу, вспомнил не такой уж давний разговор с ним и строго сказал мужичку: - Взялись работать, так работайте! Или… - И, приказав выпроводить его, вышел из-за стола.-Лихо ты! - качнул он головой, подходя к Алёше.-Граница, сам понимаешь, дело серьёзное. - Так, конечно, граница везде граница! - согласился Алёша.-Кто, что, как делает, как живёт. Вы ведь сами так думаете? - Он внимательно посмотрел на начальника заставы. И уже твёрдо сказал: - А эти переходят границы! - Ну и ты,-тут Щербаков, правда, посмотрел на обоих мальчишек,-тоже сейчас перешёл границы. Непорядок. За это бы положено и наказать. В это время за окном остановился «газик», из которого выпрыгнул Полтавский и опустил на землю тяжёлую корзину с рыбой: упруго подпрыгивала в ней свежая камбала, пружинился, всплескивая радугой, влажный живой терпуг, голубела морская звезда, а рядом пучил маленький чёрный глаз крохотный кальмарчик. Полтавский оглянулся, объяснил: - Это мы по дороге на маяк заглянули,-Он кивнул за сопку,-А к причалу как раз сейнер подошёл. Ну рыбаки пограничникам привет передали! Не отказываться же! От рыбацкого привета, от корзины так пахло морем, бегущей волной, сейнером, что Алёша вздохнул и посмотрел за сопки… - А вот тут ещё почта,-сказал старшина и протянул Щербакову пачку газет. |
