Дарья кивнула. Константин дал слово, и этого было достаточно. Что он обещал? Быть преданным, как чёртов самурай? Отлично!

- Неподалёку есть деревня, где живут цыгане, - сообщила она, ощутив, что точка невозврата пройдена. - Знаешь такую?

- Ещё бы. Деревушка скандальная, как-то на всю страну ославилась...

- Дом тридцать три. Это всё.

- Ясно, - после долгой паузы произнёс Константин. - Может, всё-таки расскажешь, откуда информация?

Ответ был категоричным:

- Нет.

- Мы же договорились доверять друг другу.

Дарья вернулась к перилам, снова уставилась на небо.

- Прости, Костя, но тут уже дело не в доверии. Я просто не в состоянии тебе этого объяснить.

- Ладно, проехали, - разочарованно буркнул он. - Значит, дом тридцать три говоришь?

- Да.

Он всё ещё сомневался. Ему не терпелось проверить информацию. Это не сложно, труднее будет усмирить свои чувства, если окажется, что дом тридцать три в цыганской деревне действительно логово тех отморозков. В последние дни он часто представлял, как расправится с ними, когда поймает, и их быстрая смерть не входила в его планы. Здесь у него с Дарьей была полная солидарность.

- А Артур? - неожиданно вспомнил он. - Может, тебе и о нём что-то известно?

Дарья ответила холодно, раздражённо:

- Мой муж мёртв!

- Уверена?

- На все сто!

Она даже думать об Артуре не желала. Ведь с него всё началось. Он привёл в дом смерть. Гроза пришла по его следам! Кира погибла из-за этого высокомерного недоноска. Жив ли ещё муженёк? Для неё - мёртв.

- Ну что же, на этом пока всё, - подвёл итог Константин. - Рабочая бригада будет после полудня. Жди. Позже я тебе ещё позвоню, - он замялся. - Слушай, Даша... раньше не мог просить тебя, ты в таком состоянии была, а теперь... Может, навестишь Розу, а? Ей нужна поддержка.

"Преданный самурай", - подумала Дарья.

- Конечно, я её навещу.

Несколько минут спустя он сел в машину и сразу же позвонил своему заместителю. Приказал ему навести справки про жильцов дома тридцать три в цыганской деревне.

***

После отъезда Константина Дарья какое-то время бродила по комнатам, не находя себе места, а потом взяла баян, уселась на пуфик и начала играть. Она бездумно нажимала на клавиши, растягивала меха то медленно, то резко. Злость порождала звуковой хаос, инструмент выл, ревел, гудел. И эта какофония казалась Дарье идеальной музыкой, она разрывала тишину в клочья и не давала ни единого шанса просочиться в голову сомнениям. То, что нужно! Гнев талантливый композитор, он своё дело знал.

Пальцы ныли от напряжения, на лбу выступила испарина. Растягивая меха, Дарья делала вдох, крылья носа раздувались, а потом следовал долгий тяжёлый выдох. Она и баян были как один организм.

В безумную какофонию влился посторонний звук: динь-динь, динь-динь... Дарья решила, что теперь музыка стала лучше, ей не хватало именно треньканья колокольчика.

Копия Киры появилась ниоткуда - вот её нет, а вот она уже здесь, посреди комнаты. Девочка, вскидывая руки, кружилась в странном подобии танца. Её движения были угловаты, неестественны, она походила на механическую куклу, у которой заедал механизм. Девочка улыбалась, громко напевая: "Ля-ла-ля, ля-ля-ля...". Колокольчик в её руке не умолкал.

"Кира танцевала, держа печеньку, - вспомнила Дарья. - Танцевала на фоне осеннего леса". Злость сменилась такой лютой тоской, что она завыла, не переставая терзать несчастный инструмент. Пальцы застыли на кнопках, теперь и баян выл на одной ноте. А существо, принявшее облик Киры, всё кружилось и кружилось по комнате.

- Перестань! - выкрикнула Дарья, тяжело дыша. И уже тихо, обессиленно: - Перестань, прошу.