Дарья теперь отчаянно желала жить - ради ненависти. Появилась злая, замешанная на предвкушении радость. Как же всё изменилось в одночасье! И дождливая ночь теперь не казалась унылой, и пустота в душе исчезла. Принявшее облик Киры существо, указало путь, и Дарья уже знала, что пойдёт по нему уверенно, не оглядываясь. Её бросило в жар, глаза заблестели, голова была ясная как никогда.

- Нет, - ответила она на вопрос.

- Теперь всё в твоих руках, мамочка. Действуй. Сделай так, чтобы они страдали. А я буду рядом. Всегда.

- Кто ты?

Девочка развела руками, из-за чего колокольчик тренькнул пару раз.

- В своё время узнаешь, - огонь в глубине её глаз стал ярче. - В своё время, мамочка.

Фигурка девочки распалась на чёрные дымные клочья, среди которых вспыхнули и погасли два синих огонька. Мгновение - и клочья растворились в воздухе, став частью промозглой ночи. Откуда-то издалека донёсся тихий звон колокольчика: динь-динь, динь-динь... динь... Дарья расценила это как "Я рядом. Всегда".

Она только сейчас ощутила прохладу дождя - поёжилась, обхватила руками плечи. Её обуревала жажда действий, но пробудившийся вдруг здравый смысл, настойчиво твердил: хорошенько всё обдумай! Не испорти представившийся шанс сиюминутным порывом! Дарья вспомнила тех типов в масках... Воображение подрисовало им сочащиеся злобой звериные глаза. А может, убийцы и не были людьми? Она ведь и следователям говорила (пока могла вразумительно говорить), что в дом явились посланные Грозой чудовища. Это и сейчас не казалось бредом.

Накатила волна ярости, но не бессильной, как раньше, а будоражащей, от которой жилы наполнялись силой. Возможно, так чувствовали себя берсерки, когда глядели в лица врагов. Дарье нравилась эта ярость, она была как глоток чистой воды во время лютой жажды, с ней не хотелось расставаться, с ней хотелось жить.

Сквозь мокрую ночную рубашку ногти вонзились в кожу, напряглась каждая мышца в теле. Дарья порывисто задышала сквозь стиснутые зубы, ощущая себя на грани безумия, но зная, что не переступит черту. Пока не отомстит - не переступит. Выдержит. На поминках и похоронах все убеждали её, что она сильная. Врали. Чёртова ложь во спасение. Горе сделало её слабой, почти мёртвой. Но теперь есть ярость.

Теперь она и вправду сильная.

***

Проснулся Алексей ранним утром. Пить хотелось ужасно, во рту - вкус дерьма, а в голове боль и тяжёлые мысли. Сел на диване, протёр глаза, зевая... да так и застыл с открытым ртом. Изумление - нет, даже лёгкий шок - вызвала Дарья.

Она стояла посреди комнаты, скрестив руки на груди, и смотрела на экран работающего без звука телевизора. На ней были джинсы, чёрная футболка, волосы аккуратно зачёсаны назад.

Алексей озадаченно поскрёб щетину на щеке: куда делся тот ходячий мертвец, которого он вечером укладывал в кровать? Вот это номер! Дарья выглядела подтянутой и полной сил, лишь глаза странно блестели. Странно блестели? Да вчера они вообще напоминали две мутные капли, в которых жизни было меньше, чем в осколках стекла. Удивительная метаморфоза! Алексей пока не мог понять, пугаться ему или радоваться. Уж очень всё походило на продолжение сна. Он даже головой тряхнул, чтобы проснуться.

- Тебе лучше уйти, - промолвила Дарья, не отрывая взгляд от экрана.

По телевизору шло кулинарное шоу. Толстый тип в фартуке резво шинковал зелень.

Алексей хмуро поглядел на бутылку возле дивана и ощутил тошноту. И стыд. Однако, он был сейчас не в том состоянии, чтобы заниматься самоупрёками.

- Тебе лучше поехать домой, - повторила Дарья ничего не выражающим голосом.

- Послушай, - начал Алексей, морщась от головной боли, - ты должна понять, я просто боюсь оставлять тебя одну. Ну чего ты, в самом деле? Скоро Глафира придёт, мы позавтракаем, а потом, может, прогуляться сходим.