– Мистер Харлоу, – вдруг раздался голос с заднего сиденья.

Харлоу резко повернулся и увидел Рори, голова его высовывалась из‑под брезента, как из кокона. Когда Харлоу заговорил, слова его звучали медленно и недружелюбно.

– Чего тебе здесь нужно?

– Я подумал, вдруг вам понадобится помощь, не так ли. – Рори пытался говорить с вызовом.

Харлоу с трудом сдержался, чтобы не ответить грубостью.

– Я не нуждаюсь в помощи. – Из кармана он вынул несколько бумажек из денег, которые дал ему Даннет, и протянул Рори. – Триста франков. Отправляйся в ближайшую гостиницу и позвони в Виньоль, чтобы за тобой прислали машину.

– Нет, благодарю вас, мистер Харлоу. Я поступил очень скверно по отношению к вам, я понимаю. Теперь у меня есть план, предложение. Я прошу прощения у вас, однако все извинения в мире не смогут меня Оправдать. Лучший путь извиниться – это оказать помощь. Пожалуйста, мистер Харлоу.

– Послушай, паренек, сегодня ночью я встречаюсь с людьми, которые убьют тебя не задумываясь. Но я отвечаю за тебя перед твоим отцом.

Светофор переменил цвет, и «феррари» тронулся дальше. Лицо Харлоу несколько смягчилось.

– С моим отцом что‑то не так, я вижу, – сказал Рори.

– Его шантажируют.

– Отца? Шантажируют? – Рори был совершенно растерян.

– Он не сделал ничего плохого. В свое время я расскажу тебе все.

– И вы хотите заставить этих людей прекратить шантаж?

– Рассчитываю на это.

– А Джекобсон – тот человек, который покалечил Мэри? Я был слеп, если мог поверить; что виноваты в этом вы. Вы с ним тоже посчитаетесь, не так ли?

– Да.

– Вы не сказали теперь «рассчитываю». Вы сказали «да».

– Так и есть.

Рори все понял. Последний вопрос он задал с показным безразличием:

– Вы женитесь на Мэри, мистер Харлоу?

– Тюремной стеной покажется все, что замыкается во мне.

– Ладно, я ведь тоже ее люблю. По‑другому, но очень сильно. Если вы преследуете негодяя, который искалечил Мэри, то я тоже хочу мстить!

– Перестань болтать! – перебил его Харлоу. Теперь он вел машину молча. Наконец вздохнул примирительно и сказал: – О'кей. Но если ты обещаешь не попадаться им на глаза и быть осторожным.

– Я не буду попадаться им на глаза и буду осторожным.

Харлоу прикусил губу и тотчас передернулся от боли, задев рану. Он посмотрел в зеркало. Сидящий на заднем сиденье Рори улыбался с довольным видом победителя. Харлоу покачал головой, выражая тем самым и недоверие и безнадежность.

Десять минут спустя он остановил машину на дорожке аллеи в трехстах ярдах от улицы Жорж Санд, уложил все снаряжение в парусиновую сумку, перекинул ее через плечо и зашагал в сопровождении Рори. Физиономия Рори, секунду назад столь благодушная, выражала теперь значительность и мрачную сосредоточенность.

Ночным планам Харлоу явно не благоприятствовало появление на кристально чистом, безоблачном небе Ривьеры полной луны. Видимость была так превосходна, как бывает в зимнее послеполуденное время. Только лунные ночные тени были намного темней.

В одной из таких лунных теней и затаились Харлоу и Рори, прижавшись к стене высотой в десять футов, окружавшей виллу «Эрмитаж». Харлоу проверил содержимое сумки.

– Итак, все здесь. Веревка, крюк, брезент, бечевка, двойные с изоляцией кусачки, долото, аптечка.

– Зачем вам все это, мистер Харлоу?

– Первые три вещи понадобятся для того, чтобы преодолеть стену.