— Это очень мило, — произнёс Сай.

Он проковылял к креслу, стоящему невдалеке от занятого хозяйкой квартиры дивана, и присел, с трудом удержавшись от того, чтобы крякнуть из-за досаждающих ему ран. Его взгляд невольно скользнул на прозрачный сенсорный столик рядом с креслом, в уголке которого, в вазоне с автоматическим поливом, был размещён бансай. Крохотный бот, похожий на стрекозу, едва слышно жужжал у бансая, подрезая листья растения микроскопическими секаторами. И впрямь, вопрос он задал глупый. Зачем нужны горничные, если идеальный порядок в апартаментах поддерживает сотня-другая подобных малюток?

— Гораздо милее, чем люди обычно обращаются с клонами, да ещё и весьма проблемными, — продолжил он свою реплику, с интересом рассматривая собеседницу. — И знаешь, что, Мария? Я так долго прожил лишь потому, что с большим подозрением отношусь к неожиданной и необъяснимой доброте. Как мышь, уже успевшая усвоить, где бывает бесплатный сыр.

— Вина? — переспросила латиноамериканка, делая обильный глоток.

— Во мне сейчас многовато лекарств, чтобы разбавлять их алкоголем, — покачал головой Сай.

— Ты прав.

Сфокусировав на нём оценивающий взгляд, она изрекла:

— Мне понравилось, что ты с первого раза перешел на «Марию» и обходишься безо всех этих «сеньорит». Сразу видно неподдельное внутреннее достоинство. Даже «клоном» ты себя назвал, хоть и презираешь это слово, лишь чтобы высмеять чужие предубеждения, но не из самоуничижения. Это подкупает. Тебе бы хоть вполовину столько мудрости, сколько гонора. И тогда вторая часть твоей фразы тоже могла бы быть правдой. А так — пустой трёп. Ты накинулся на бесплатный сыр, который тебе бросили, аж за ушами трещало. И до сих пор ты жив только благодаря мне.

Сай многозначительно усмехнулся.

— Уверен, плату ты запросишь немалую.

— А у тебя есть чем мне заплатить? Душу мне свою продашь? Так ведь у тебя её нет, если верить тому, что говорят многоуважаемые падре. Ведь у Господа Бога не было планов порождать на свет объект J-233. Это была целиком и полностью идея корпорации «Женьли», благословлённая всесильной Партией.

— Сколько надменности, — отметил Сай, демонстрируя внешним спокойствием, что его не выведешь из равновесия парой уколов. — Забавно было наблюдать за нашей вознёй со своего Олимпа, да? Марионетки играются в борьбу за правду и свободу, пока кукловоды дёргают за ниточки. Захотел — подставил. Захотел — убрал с доски. Захотел — спас. Вы и теми, кто рождён на свет обычным способом играть не стыдитесь. Что уж говорить о тех, кого сами и создаёте.

— Я тобой не играла, — покачала головой Мария, допив вино до конца и поставив бокал на столик.

— Да? А кто же подбросил нам эту наживку? Не вы?

— Если знал, что это была наживка — зачем клюнул?

— Может — просто устал сидеть, сложа руки?

— А как же твоя команда? Трое — убиты. Двое — схвачены, и их судьба будет незавидной. Одна — тяжело ранена. Они знали, что у тебя нет никакого нормального плана? Что ты ведёшь их на убой?

От её последних слов кулаки Сая невольно сжались от бессильного гнева, но Мария, казалось, не замечала, что дёргает тигра за хвост. Пружинистым движением встав с дивана и подойдя к окну, из которого открывался вид на ночную Копакабану, она взмахнула ладонью — и дверной проём, через который Сай зашел с балкона, со щелчком наглухо прикрыла прозрачная герметичная дверь.