Это и был её истинный Олимп.

— Здравствуйте, доктор Мейер, — услышала она позади голос той, о чьём приближении нейросеть предупредила её ещё тогда, когда та только заходила в небоскрёб.

— И вам доброго здоровья, доктор Тёрнер, — ответила она с обычной для их бесед сухостью, поворачиваясь к вошедшей и властно указывая рукой на кресло для посетителей.

Тёрнер, как всегда, выглядела так, словно только что участвовала в ночных мотогонках или завершила облёт Земли на воздушном шаре. Некоторые люди приобретают представительный деловой вид, попав в соответствующую среду. Другие — остаются теми, кем были, без оглядки на то, вписываются ли они в новое окружение. Дочь Лианны Юфирти принадлежала к последней категории.

После всех этих лет Моника примирилась с характером Тёрнер, хоть он и продолжал раздражать её гораздо больше и чаще, чем она обычно терпела со стороны подчинённых перед тем, как уволить их. Мейер оставалась суровой и требовательной к ней. Но в глубине души испытывала к девушке если и не симпатию, как Доминик, то уж точно не неприязнь.

«Вот уж кто точно никогда бы не предал свою мать, даже если бы это стоило ей карьеры» — не к месту подумала Моника, продолжая думать о Хлое. — «Жаль, что бедняжка Лианна прожила слишком мало, чтобы ощутить любовь дочери». Однако эти мысли, которым очень удивилась бы Саша, если бы могла их прочесть, не отразились на сказанных после словах, в которых засела неприкрытая язвительность.

— Спасибо, что наконец решили заглянуть ко мне после того, как закончили со всеми более важными делами, такими как десантная операция в Чаде, прогулка на яхте с нашим акционером и весёлые ночные похождения в Джакарте. Когда я давала вам распоряжение прибыть ко мне с докладом немедленно после возвращения на Землю, то имела в виду, что вам, конечно же, не стоит никуда особо торопиться.

— М-м-м, прошу прощения, — виновато развела руками Тёрнер, присаживаясь на кресло напротив стола хозяйки кабинета.

Это было на неё непохоже — вот так легко признать свою неправоту вместо того, чтобы ощетиниться дикобразовыми иголками и разразиться встречными обвинениями, не считаясь с субординацией. От Моники не укрылось, что девчонка выглядит не только потасканной, но и несколько растерянной. Наверное, стоило всё же дать ей небольшую поблажку после всего, что ей пришлось пережить в последние дни. Особенно учитывая то, что ещё ждёт её после.

«Капитан» — хмыкнула она про себя иронично. Девчонка была волевой, решительной и неглупой, но слишком молодой, прямолинейной и импульсивной, чтобы доверять ей такую ответственность. Моника, повидавшая за десятки лет корпоративной жизни тысячи блестящих, посредственных и ужасных менеджеров, понимала это лучше кого-либо. Однако это понимание не помешало ей на заседании хладнокровно отдать свой голос «за» кандидатуру Тёрнер, как и большинство других членов правления (ещё один факт, которому Саша безмерно удивилась бы, так как наивно полагала, что Мейер, как и она сама, позволяет личным симпатиям и антипатиям влиять на управленческие решения).

Аналитика, проведённая «Афиной», была однозначна в отношении того, кто является оптимальным кандидатом. Медийно привлекательная и компромиссная фигура, не вызывающая «аллергии» у большинства ключевых стейкхолдеров, но при этом не явная ставленница кого-то из них (что насторожило бы остальных) идеально отвечала всем критериям.