— Ну полноте, Тёрнер, — отмахнулась от неё Моника, устало нахмурившись, словно опытная многодетная мать, вынужденная выслушивать бунтарскую речь дочери-подростка. — Ты же с самого начала поставила себя как чистый технарь, мол, «я сижу и ковыряюсь в своих схемах, а вы там занимайтесь остальным». Если, конечно, не считать того периода, когда ты была фавориткой Рикардо. Но мы-то с тобой хорошо знаем, что это уже в прошлом. Так не удивляйся, что некоторая информация доходит до тебя позже, чем до тех, кто принимает решения.

— Значит, то, что меня назначили капитаном — не относит меня к числу таких людей? — упрямо сощурилась Тёрнер, никак не желая ставить в этой пикировке точку.

— Хочешь быть одной из таких людей? Так веди себя соответственно! — резко повысила тон Моника, погрозив собеседнице пальцем. — Что это была за херня в Африке?! В такой ответственный для проекта момент ты пренебрегла своими прямыми обязанностями и позволила Марии Гизу втянуть себя в опасную игру, сути которой ты даже не понимаешь, рискуя погибнуть, или, хуже того, быть арестованной в недружественной стране и выдать конкурентам все наши тайны!..

— Я сделала это ради спасения жизни человека, который мне небезразличен, — решительно возразила девчонка так, словно эта фраза обязана была удовлетворить Мейер.

— Вот именно об этом я и говорю, — ткнула в её сторону пальцем Моника. — Ответственность — это про самоотречение, Тёрнер. Про предпочтение высших интересов твоим личным интересам. Знаешь, скольким людям, которым я не желала никакого зла или даже благоволила, пришлось пострадать на моей памяти из-за того, что я не могла бросить всё и бежать на их спасение? Я никогда не смогу их сосчитать. Начиная с определённого уровня каждое твоё решение приводит к страданиям или даже смертям людей. Каждое! Какую альтернативу не выберешь — будут те, для кого она окажется роковой. Если ты не способна с холодной головой выбирать лучшую из имеющихся альтернатив и жить с последствиями своего выбора, то для такой ответственности ты не готова!

«А у тебя хорошо получается роль суровой мудрой наставницы» — думала в этот момент Тёрнер, кипя внутри, но пытаясь сохранять внешнее самообладание. — «Старая ведьма поучает молодую, ну прямо картина маслом! О каких решениях ты говоришь, Мейер? О решении сымитировать похищение Доминика, чтобы добиться его расположения?! О решении убить Льва?! Легко было оправдать в твоей голове, что это были лучшие из всех возможных альтернатив?!».

Сочтя отсутствие новых возражений за признание того, что Тёрнер нечем крыть упрёки Мейер, та вздохнула и, немного смягчив тон, добавила:

— Что до упомянутых тобой десяти грамм антиводорода, то я узнала о них не так давно, как ты считаешь. Они были предоставлены как дополнительный вклад группой наших акционеров, которые не предупреждали меня заранее о своём намерении.

Всматриваясь в морщинки на покрытом тональным кремом и румянами лице Мейер, которые появились при произнесении слов «группа акционеров», Тёрнер гадала, что за мысли и планы скрываются в её голове. Знает ли президент корпорации о том, кто на самом деле такой Хаттори и какая тайная структура скрыта за невинной внешней оболочкой в виде IT-корпорации «Cybrex» (если, конечно, верить тем невероятным вещам, которые она прочла в последней из папок с компроматом, заботливо собранных для неё ребятами из «Star Bridge»)?

Должна знать, или хотя бы догадываться. Ведь она умна и владеет доступом ко многим источникам информации. Но если так — то значит ли это, что она относится с одобрением или пониманием к тем целям, которые ставят перед собой эти безумцы? Или воспринимает их как вынужденных союзников, своего рода полезных идиотов? Саша очень хотела бы узнать ответ на этот вопрос.