— Искин считает, что это совместимо с подготовкой к участию в экспедиции. Ты с этим согласна?

— Да, у меня хватит времени на подготовку. Что касается Доминика, то он-то, слава Богу, никуда не летит, так что сможет заниматься этим до самого отбытия. Должна сказать, что он отлично соображает для своих лет, и не для красоты там сидит, так что…

Монике пришлось сделать глубокий вдох, прежде чем перейти к последнему, ради чего она вызвала к себе Сашу. А ведь ей понадобилось много времени, чтобы принять это самой.

— Есть ещё кое-что, что тебе следует знать, Тёрнер. И я очень хотела бы, чтобы в этот раз ты обошлась без эмоций.

Посёлок Алкантара, штат Мараньян, Бразилия.

19 ноября 2125 года. 20:15 по местному времени (23:15 по Гринвичу)

Врач Доминика склонялся ко мнению, что жаркий и влажный воздух экваториальной климатический зоны не слишком полезен для его изношенного организма. Но всё же Купер был рад, что уже шестой год жизни он проводит здесь, а не в своей берлоге в Перте.

Хлопоты, связанные с переселением, приспособлением к изменившимся быту, воздуху, кухне и языку (автоматические переводчики решали эту проблему технически, но не психологически) — не то, на что охотно идут старики. Зато в ясные ночи, такие как эта, с террасы его домика, который стоял буквально на самом экваторе, можно было увидеть звёздное небо, подобного которому он никогда не наблюдал ранее. Даже странно, что, посвятив всю свою жизнь космосу, он так редко любовался им невооруженным глазом.

— Вот видишь, а это — Южный крест, — прошептал он, указав пальцем в сторону, где виднелись мириады звёзд. — Это созвездие служило путеводным для древних мореплавателей в Тихом океане.

— Да вижу я, деда, — нетерпеливо отмахнулась от него младшая из его внучек, Софи. — И всё это знаю.

— Ну конечно ты у нас всезнайка, когда пользуешься своим нейропроцессором, — усмехнулся он, догадываясь, что легко определить нужное созвездие среди мириад звёзд девочке помогла нейрооптика, обводящая контуры созвездий и подсвечивая их названия в дополненной реальности. — А когда я был в твоём возрасте, то такие вещи нас на уроках астрономии учили запоминать наизусть.

Купер удивился, когда осознал, что говорит о временах, прошедших больше восьмидесяти лет назад. Удивительно, но некоторые события из детства и юности отпечатываются в памяти так отчётливо, что к старости ты помнишь их лучше, чем произошедшее вчера.

К 92-му году жизни Доминику требовался постоянный приём когнитивных стимуляторов, чтобы не выглядеть маразматиком на рабочих совещаниях. Младшие коллеги в любом случае относились бы к нему с благоговейным почтением, полагающимся живой легенде. Но присутствовать там в роли мумии, которую водружают на пьедестал во главе стола лишь из уважения к былым заслугам, Купер был категорически не согласен, и продолжал принимать препараты в куда большем объёме, чем рекомендовали доктора.

При всём этом события из детства, такие, как их с Мартой игры во дворе родительского дома в Мериленде, или первое болезненное падение с подаренного папой электровелика, он мог без труда воспроизвести в памяти безо всякого мозгового допинга. Может быть — потому, что только тогда он и жил по-настоящему в этом мире, а не сохнул мечтой о мире другом?

Этот день напоминал те, былые, когда живёшь моментом. Звёздное небо перед глазами, пение цикад, суета птиц и летучих мышей в зарослях пальм и кустарников прямо за изгородью его подворья. Старая спина уютно отдыхает в кресле-качалке, а на руках ёрзает внучка — бесстрашное, бойкое и любознательное создание, от которого лучится расцветающая жизнь, веет свежая незамутнённая энергия. Ей ещё рано думать о смерти, о смысле, о бренности сущего.