|
Но результаты сложно было назвать перспективными. Жизнеспособность китайского прототипа оставалась сомнительной, и не было доказательств, что он действительно приспособлен к выживанию в биосфере Земли-2 существенно лучше, чем человек. Прототип был интересен, но его и близко нельзя было рассматривать как готовый вариант сосуда, в который, теоретически, сможет быть перемещена оцифрованная копия человеческой личности, чтобы он смог обитать на чужой планете. И это не говоря уже о том, что, кроме корпорации «Женьли», удерживающей первенство в сфере биотехнологий, оборудованием для производства таких прототипов пока не обладал никто на Земле.
«Ничего. Всему своё время» — с философским спокойствием подумал Хаттори. Он искренне верил, что приближает человечество к будущему, которое ему в любом случае предначертано. А это значило, что никакие временные трудности не могут иметь большого значения. — Те из нас, кто отправляется в этот долгий путь, отрывают себя от нашего коллективного разума с тоской и страданием, — молвил он в завершение. — Мы никогда не перестанем испытывать фантомной боли в местах, где находились соединяющие наши умы тонкие связи, которые нам приходится грубо обрубать. Но мы отправляемся к будущему, о котором давно мечтали. И обещаем сделать всё от нас зависящее, чтобы поскорее принести это будущее на Землю. Или пригласить остальных из нас, и всё остальное прогрессивное человечество, будущему навстречу — на Землю-2.
Глава 52: Единство
Межзвёздный космический корабль «Пегас». Центр управления. Солнечная система. В районе Пояса астероидов. Примерно 179,5 млн. километров от Земли. На Земле — 15 декабря 2126 года, 12:40 по Гринвичу.
«А ведь я никогда по-настоящему не верила, что это на самом деле произойдёт» — с удивлением осознала Саша, хоть казалось, что момент для размышлений не самый удачный. — «Надеялась, но не верила». — До начала испытаний — пять минут, — услышала она в своей голове голос штурмана Химари Уэда. Тон Химари был уверенным и сосредоточенным, как и надлежит одному из старших офицеров корабля. Правда, казался чуть раздраженным. Саша уже знала, что так японка реагирует на волнение, признаки которого иначе было бы не прочесть на её неказистом скуластом лице, похожем на лик истукана, вытесанного из камня аборигенами с острова Пасхи. Сейчас она нервничала, хотя в свои 44 года была одним из самых заслуженных астронавтов JAXA — Японского агентства аэрокосмических исследований. Практическое испытание навигационных возможностей корабля относилось к зоне прямой ответственности штурмана. Уэда, как и все члены экипажа, лишь дублировала ИИ, чьи возможности в области навигации превышали человеческие в миллионы раз. И всё же поджилки у неё явно тряслись не на шутку. Предупреждение о пятиминутной готовности к испытаниям было формальностью и перестраховкой, как и та деталь, что это предупреждение было озвучено голосом, а не передано невербально. В космической сфере было принято соблюдать в десятки раз более строгие меры предосторожности, чем минимально необходимые. Когда же речь заходила о первом в своём классе корабле, который пока имеет статус испытательного прототипа (и останется в нём, пока не завершится серия полётных испытаний), и, вдобавок, стоит около триллиона кредитов — и без того маниакальные меры предосторожности превращались в совершенно безумные. Все, кто находились сейчас в центре управления кораблём (ЦУК), были достаточно опытны и профессиональны, чтобы педантично следовать правилам, и уважать эту религию, каждая заповедь которой была написана кровью прошлых и нынешнего поколений астронавтов. — Принято, — ответила Тёрнер по праву капитана. ЦУК являл собой отсек объёмом 6,2x4,3x4,3 метра в кормовой части корабля. |
