|
Дэн не слышал ни музыки, ни шуток друзей — мир сузился для него до двух бездонных озёр, и чуть насмешливой улыбки… Он не замечал изумлённых взглядов танцующих — он слышал свою мелодию, нежную и прекрасную, и вел случайную партнёршу в одном ему понятном танце — и, казалось, что все вокруг исчезли — люди, столы, дома — вокруг только зелёные деревья и они — двое — кружатся в некому не известном, завораживающем ритме, древнем, как сама жизнь. Он тонул в незнакомых глазах, не пытаясь увидеть или понять — лишь любуясь. И не замечал в них выражения сначала недоумения, затем удовольствия — и, пожалуй, скрытого торжества.
Девушка прильнула к нему, что-то весело щебетала — её круты бёдра плавно двигались, повинуясь собственному ритму. Рая? кажется, её звали так — становилась всё смелее, её голос звучал всё громче — и вот вокруг уже вновь стены танцзала, шумно и душно, и виден Юрок, злой и недовольный, но он где-то вдали — а девушка — здесь, и она прижимается к Дэну всем телом, покорно и властно одновременно… Потом была ночь. Неистовая и хмельная, она была горячей и долгой, полной страсти и удовольствия. Два тела становились одним, сжимая друг друга в объятиях — это было как сон, как наслаждение, столь долгое, что становится мукой. Им было хорошо вместе — они были одним, и говорили друг другу какие-то глупости, давали клятвы и обещания — и вновь были вместе. Лишь под утро уснули коротким, хмельным сном…
Ночь. Тьма обступает костёр в ночи, грозя загасить слабое пламя. Его языки трепещут, пытаясь разогнать тьму — но их слишком мало, и тьма наступает, грозя выплеснуть мрак, ставший почти осязаемым, прямо на единственный источник света. Дэн пытается найти дров, что бы подбросить в костёр — но руки становятся непослушными, тело немеет — да и под рукой нет ничего подходящего. А на другой стороне костра за его потугами с сочувственной ухмылкой наблюдает серый зверь, положив большую лобастую голову на передние лапы…
Дэн подскочил, пытаясь прогнать странную одурь. Он лежал, совершенно обнажённый, на шикарной кровати — и явно не у себя дома. Вчерашний день, такой недалёкий, вспоминался с трудом. Были танцы, Юрок — и прекрасная девушка. — Рая? — Проснулся? Вот и славно. Неплохо вчера погуляли, правда? Наверняка тебе уже пора, но если хочешь, можешь и позавтракать. Только веди себя прилично — стоит мне стукнуть в стенку, тебя отсюда вынесут. Дэн ошарашено посмотрел в строну двери — там стояла его вчерашняя подружка, тоже совершенно обнажённая… если не считать золотых браслетов на стройных ногах. Его браслетов! Он вскочил, в прыжке метнувшись к своему имуществу — и отлетел от силовой стены. Браслеты надёжно защищали новую хозяйку. — Я же сказала! Веди себя прилично. Теперь на завтрак можешь не рассчитывать! А интересные у тебя браслетики… Пожалуй, я никому не буду их отдавать — оставлю себе. Похоже, они много могут… Теперь шокер мне и не понадобится. — Она небрежно бросила на пол небольшую игрушку — из тех, что продаются в магазинах самообороны и применяются против крупных собак. — Ну, чо разлёгся? Ты их мне сам подарил, забыл, что ли? Вот козел, а? Как соблазнять порядочную девушку — это всегда пожалуйста! А чуть утро — пожалуйте все подарки назад! Всё вы на дармовщинку хотите в рай въехать! Вали отсюда! Дэн поднялся. Ему было одиноко — и немного грустно. Словно потерял пусть и не очень близкого, но родственника. — Девочка, ты не понимаешь, что делаешь. Верни браслеты, пожалуйста! Райка рассмеялась. Её смех, в котором смешались издевательские и торжествующие нотки, был грудным, с хрипотцой, ничуть не похожим на её прежний и беззаботный смех. |
