-  Руби! - истерично расхохотался Дзюттэ Обломок. - Руби, Наставник!..

    Если бы я в этот момент был в руке Придатка Чэна!.. ах, если бы я был там… и пусть все шуты, все Детские Учителя Кабира, все Тусклые Эмирата попытались бы остановить бешеного Единорога!..

    -  Руку! - вне себя закричал я, забыв, кто из нас Блистающий, а кто - Придаток. - Руку, Чэн!

    И рука отозвалась. Нет, я по-прежнему валялся на полу, но на миг мне почудилось, что непривычно холодные и твердые пальцы стискивают рукоять, что они тянутся ко мне через разделяющее нас пространство, что я вновь веду Придатка Чэна в стремительном танце Беседы…

    А еще мне захотелось тепла. Тепла плоти Придатков, расступающейся под напором моего клинка.

    -  Руку!..

    Я хотел эту руку, словно это действительно была не часть Придатка, а отторгнутая часть меня самого; я хотел объятия этих пальцев, как не хотел никогда ничего подобного; мысленно я уже свистел в душном воздухе комнаты, плетя паутину Беседы вокруг подлеца, невесть как ставшего Детским Учителем…

    И Детский Учитель промахнулся. Раз за разом он пролетал мимо, как будто в руке Придатка Чэна на самом деле был я, Единорог во плоти; и вокруг моего смеющегося Придатка метался взбешенный маленький ятаган, полосуя пустоту, пока я не дотянулся до вожделенной руки, или это рука дотянулась до меня, или это мы оба… - и холодные пальцы умело и бережно сомкнулись на рукояти.

    Это был лучший выпад в моей жизни.

    Лучший еще и потому, что я, Мэйланьский Единорог, визжа от упоения, в последний момент успел опомниться. Да, я направлял руку, но и рука направляла меня, и чудом я успел извернуться, минуя выпученный глаз чужого Придатка и вонзаясь в плотную ткань тюбетейки, а затем - в дерево дверного косяка.

    Да, это был лучший выпад в моей жизни.

    Я не совершил непоправимого.

    Но клянусь раскаленным горном-утробой Нюринги, я был слишком близок к этому…

    -  Во имя клинков Мунира! - где-то далеко внизу прошелестел голос, который мог быть голосом только Дзюттэ Обломка. - Наставник, мы сделали это!.. ты слышишь, Наставник - мы…

    А потом их Придаток упал, придавив собой обоих Блистающих.

    …Дверь открылась. Падая, Придаток Дзюттэ и Детского Учителя задел внутренний засов, сбрасывая его с крюков, и толчок снаружи распахнул дверь настежь. Я увидел тех, кто толпился в коридоре, и понял все, коротким движением высвобождаясь из деревянного наличника.

    Понял.

    Все.

    Там была Волчья Метла, целая и невредимая, там был эсток Заррахид и шипастый Гердан - хозяин кузницы, и волнистый Малый Крис-подмастерье, тот, что со змеиной головой на рукояти; там были гигант-эспадон Гвениль и Махайра Паллантид - короче, все комедианты, разыгрывавшие за окном веселое представление, фарс о несчастной разветвленной пике и ужасных Тусклых, фарс для одного-единственного зрителя, для дурака Дан Гьена, отказавшегося сменить испорченного Придатка и поверившего в невозможное…

    Они успели. Успели вовремя захлопнуть дверь, сразу после того, как огромный Придаток Гвениля мощным рывком выдернул из комнаты бесчувственного Придатка Дзюттэ и Детского Учителя, вместе с обоими Блистающими - и вновь лязгнул засов, на этот раз внешний.

    О, они успели - видно, Небесные Молоты еще не отбили им полный срок, этим хитроумным Блистающим и их Придаткам - но я успел почувствовать их ужас, когда Мэйланьский Единорог, Придаток Чэн Анкор и его рука…

    Когда мы двинулись на них.