И я напивался.

    …Несколько раз я пытался бежать - но подмастерья, приносившие мне еду, все время были настороже, и мне ни разу не удавалось застать их врасплох. А в случае моих «засад» они звали кузнеца…

    Еще в комнате было два небольших окошка, забранных толстыми железными прутьями. И был глухой внутренний дворик с высоченным дувалом - о нем я уже говорил. Я быстро прикинул, что даже если я устрою у стены пирамиду из всей имеющейся в комнате мебели (имелись в виду стол и стулья; сдвинуть с места кровать мне оказалось не под силу, разве что с помощью Коблана) - то, взобравшись наверх, я все равно и близко не дотянусь до края стены.

    Можно было, конечно, попытаться сделать веревку из моей одежды и постели - но у меня все равно не из чего было изготовить крюк, чтобы зацепиться за стену. Разве что из собственной правой руки…

    Окна же выходили на какую-то совершенно безлюдную улочку. Я неоднократно пытался расшатать прутья решетки, пробовал выбить их ударами своей железной руки - но мои попытки приводили лишь к тому, что я уставал и долго стоял у окна, пока не начинало смеркаться.

    …Как-то раз я увидел проходящего за окном Фальгрима.

    -  Фальгрим! - не веря своей удаче, заорал я. - Фальгрим, это я, Чэн! Меня запер сумасшедший кузнец Коблан! Скорее сообщи эмиру Дауду об этом - пусть пришлет гулямов меня спасать! Только не шута Друдла - он в сговоре с кузнецом! Прошу тебя, Фальгрим…

    Лоулезец остановился в недоумении, оглядываясь по сторонам. Наконец он обнаружил в окне мое лицо и попытался улыбнуться. Улыбка вышла сконфуженной, что было совсем непохоже на шумного и самоуверенного Беловолосого.

    -  Привет, Чэн… Я все понял. Конечно, я передам эмиру. Только…

    -  Что - только?!

    -  Только, может, тебе лучше пока тут посидеть? Опасно сейчас в городе… Да и рука у тебя… А эмиру я сообщу, ты не беспокойся!..

    И Фальгрим быстро пошел прочь, странно ссутулившись, словно под тяжестью своего эспадона.

    Я не поверил. Я решил, что мир перевернулся. Фальгрим Беловолосый, мой друг и постоянный соперник, но в первую очередь все-таки - друг, друг, друг… ну не мог он сказать такое!

    Не мог.

    Но сказал.

    И откуда от узнал о моей руке?

    Или он совсем не то имел в виду?

    Хотя с рукой-то как раз просто: небось, Друдл уже раззвонил по всему Кабиру о свихнувшемся Чэне и его железной руке…

    Впрочем, Фальгрим обещал-таки сообщить обо мне эмиру, и эта мысль немного успокоила меня.

    Как оказалось, напрасно - ни в этот, ни на следующий день за мной никто не пришел.

    11

    Теперь мне казалось, что весь Кабир, все друзья, а, возможно, и Тот, кто ждет меня в раю, - против меня. Я стоял у окна, с тоской глядя на недосягаемую улицу…

    И увидел Чин.

    Чин!

    Черный Лебедь Хакаса… и, похоже, она знала, где меня искать.

    Знала…

    И ответ на мой вопрос был написан на ее лице - грустном, но твердом.

    Вот так мы стояли друг напротив друга, разделенные решеткой, а потом я отвернулся, чтоб не видеть уходящую Чин.

    Поговорили… улетай, лебедь.

    Вот тогда-то я и напился по-настоящему. И бил рукой в стену, и срывал с себя проклятое железо, и плакал, как ребенок, и уснул, и видел кошмары…

    12

    …Похоже, я все-таки снова уснул, прямо за столом - потому что проснулся от крика.