|
- Мы уже забыли про тебя, - продолжала Ортанс, - и вдруг ты снова появляешься, чтобы опять вовлечь нас куда-нибудь. - Не бойся, Ортанс, - теперь уже грустно заметила мадам Марен. - Меня знают отныне под именем мадам Марен. Сестра с новой силой набросилась на Анжелику: - Ты ведешь скандальный образ жизни и занимаешься коммерцией, как мужчина. Ты опять хочешь нас опозорить. Единственная женщина в Париже продает шоколад, и это моя сестра. Анжелика пожала плечами. Причитания сестры не трогали ее. Потом она спросила: - Сестра, а что с моими крошками? Мадам Фалло с глупым видом посмотрела на нее. - Да-а, два моих «ангелочка»? Я их поручала тебе, когда меня гнали отовсюду, как бешеную собаку. - Она увидела, как сестра приготовилась к обороне. - Да, уже время рассказать тебе о твоих сыновьях. - Ортанс всхлипнула в кружевной платочек. - Ты еще думаешь о них? Ну и мать! - Я вижу, сестра, дела у тебя идут хорошо. На тебе такие драгоценности. Ну, расскажи мне о моих крошках. Что с ними? Они у тебя? Мадам Фалло скривилась. - Нет, я их давно уже не видела. Я оставила их у кормилицы. Но мне нечем было заплатить ей... Анжелика перебила: - Но ведь они уже большие. Что с ними стало? - продолжала она ломать комедию. Вдруг лицо Ортанс перекосилось. - Я не знаю, как тебе объяснить, - промямлила она. - О, это ужасно! Их забрала цыганка. - Ортанс всхлипывала, губы ее дрожали. - Как же это случилось? - Анжелика приняла растерянный вид. - Я была в деревне и узнала об этом у кормилицы. Ничего невозможно было сделать, так как это случилось за полгода до моего приезда. - Как, шесть месяцев ты не была у детей? Ты не платила кормилице? - Нам самим не на что было жить, - продолжала причитать мадам Фалло, - после скандального процесса твоего мужа Гастон потерял всех клиентов. Мы даже переехали в другой район Парижа и продали дом. Как только смогла, я побывала у кормилицы, которая рассказала мне об этой драме. Однажды цыганка, одетая в лохмотья, вошла во двор кормилицы и сказала, что это ее дети, но так как кормилица воспротивилась, она пригрозила ей ножом. Я даже дала кормилице деньги для успокоения нервов. - Конечно, кормилица преувеличивает. Я не была в лохмотьях и не угрожала ей ножом, - спокойно сказала Анжелика. - Да, с тобой можно попасть в любую историю, - воскликнула Ортанс и резко вскочила. - Ты... ты... Прощай! Она выбежала из салона, опрокинув табуретку. *** В тот же вечер мадам Марен и принц Конде играли в «ока». Эта партия привлекла внимание и нищих, и богатых, она всполошила весь Париж. Обычно в карты садились играть с наступлением сумерек, когда приносили свечи. В зависимости от ставок игроков игра могла продолжаться три-четыре часа, потом ужин, и гости разъезжались по домам. В игре участвовало несколько человек. Играли по-крупному, первый круг обычно выбивал неимущих игроков. Игра была в самом разгаре, когда мадам Марен, которая все время думала о разговоре с сестрой, заметила, что у нее завязалась игра с принцем Конде, маркизом де Тианжем и президентом Коммерсоном. Вот уже несколько минут она вела игру и была в выигрыше. - Сегодня вам везет, мадам, - заметил маркиз де Тианж с гримасой досады на лице. |
