Он вдруг взглянул на меня.

— Послушай, Кин, а ты шпагу в руках держать умеешь? Ведь не станешь же ты совать за кушак сразу кучу пистолетов. В этих местах самое ходовое оружие — нож и клинок.

— Да-да, — с сомнением сказал я. — В детстве меня учили фехтованию. Отец здорово владел шпагой, Джереми Ринг тоже, да и Саким был по-своему искусен в этом. В детстве мы часто упражнялись в фехтовании, только я никогда не сражался всерьез, до крови. — Тут я осекся. — Разве только на ножах, — поспешил уточнить я, — с индейцами. В наших горах, пожалуй, не было года, чтобы на нас не нападали индейцы, так что кое-какой опыт у нас имеется.

— Да, конечно. Я слыхал о набегах краснокожих на ваши форты. — Он с грустью посмотрел на меня и покачал головой. — Подумать только! Твой отец умер! Даже не верится. Он был таким сильным, неистовым воином… Он должен был жить вечно.

В детстве я тоже так думал. Отец был по натуре мягким и покладистым человеком и вместе с тем обладал недюжинной силой. Азы военного мастерства он изучил у своего отца, старого солдата. Он был родом из Фенланда, из тех самых земель, где жил когда-то Хервард Уэйкский. От него я услышал множество историй о войнах и сражениях на суше и на море.

— Порт-Ройял живет по закону джунглей, — предупредил Тилли, — а здешние обитатели и есть самые настоящие и опасные хищники. В Порт-Ройяле нет места для людей добропорядочных и слабых. Тут убивают днем и ночью, лезут в драку по любому поводу, но самое большое зло — это местный ром.

Капитан Тилли, насколько я помнил, был не только капитаном, но еще и священником. Именно он много лет назад поженил моих отца и мать. Я ничуть не сомневался, что все, что он говорит о Порт-Ройяле, чистейшая правда. Мне и самому не раз приходилось слышать подобные речи от заезжих моряков в Джеймстауне.

Четверо рослых матросов сидели на веслах, и вскоре наша шлюпка, в которой поместились капитан Тилли, Генри и я, пристала к берегу. Я первым поднялся на причал. За площадкой из неструганых досок находилась пристань, выложенная из камня, а еще дальше вдоль берега теснились многочисленные кабачки, винные погребки, таверны и тому подобные заведения для «отдыха» матросов. Мимо, нетвердо ступая, прошел какой-то пьяный моряк, голова его была повязана пестрым платком, в ушах блестели золотые кольца, усыпанные бриллиантами.

Тилли указал мне узенькую улочку.

— Вон там, — объявил он, — есть приличная таверна. «Бристоль» называется. Зайдешь туда и скажешь, что я тебя прислал. Закажи что-нибудь поесть и жди. Я пришлю тебе портного.

Генри взглянул на меня.

— Если не возражаешь, пойду поищу кого-нибудь из своих.

На узких улочках было многолюдно. Здесь толпились моряки, некоторые из них были явные пираты, другие же имели вид обыкновенных торговцев. Оглядевшись по сторонам, было нетрудно догадаться, что, обладая достаточной сметливостью, здесь можно было совершить не одну выгодную сделку: многие товары, вне всякого сомнения попавшие сюда с разграбленных кораблей, продавались здесь очень дешево. Если торговцу удавалось закупить здесь товар и благополучно убраться восвояси, не лишившись по дороге своего добра, то он мог достаточно быстро разбогатеть.

Я разыскал таверну «Бристоль», вошел и спросил комнату от имени капитана Тилли. Поднявшись к себе, приказал принести горячей воды, решив вымыться с дороги.