Он в ужасе уставился на меня.

— Белых? Но не станете же вы подозревать?..

— Стану, — перебил его я. — Конечно, я не знаю ваших соседей, но в море вдоль берега еще ходят корабли, а их матросы вовсе не похожи на небесных ангелов. Согласен, это может быть дело рук пекотов, но только если мы собираемся их разыскать, такие вещи надо знать наверняка.

— Питтинджел был в этом уверен. Он сказал, что это скорее всего пекоты. А уж он и мир повидал, и вообще человек знающий.

— Хорошо! — отозвался я. — А как насчет индейцев? В них он разбирается так же хорошо, как и во всем остальном?

Пенни как будто смутился.

— Он здесь большой человек, — сказал он наконец. — Торговец. У него есть собственные корабли, и к тому же он член совета.

— Хорошо! — снова сказал я. — Но тогда почему вы не обратились за помощью к нему?

— Вообще-то мы так и сделали. Он пытался нам помочь. Послал в лес своих людей, сам ходил вместе с ними. Они обшарили всю округу. Но так ничего и не нашли.

«Но зато основательно затоптали все следы», — подумал я, а вслух спросил:

— Так значит, были организованы поиски? Искали всей деревней?

Пенни покраснел.

— Ну вообще-то…

— Скажи ему правду! — вмешалась матушка Пенни. — Никто здесь и палец о палец не ударил, только и делали, что языками мололи! Все твердили: «Слава тебе, Господи, наконец-то отделались!» Конечно, это они не про мою Керри — упаси Боже, — а про Диану Маклин!

— Мне кажется, настало время представиться, — сказал я. — Я Кин Ринг Сэкетт, брат Янса.

— А я Том Пенни. Это моя жена Анна. — Тут он смущенно замялся. — А остальные скоро будут.

— Остальные?

— Сюда должен прийти сам Джозеф Питтинджел. И Роберт Маклин.

Анна Пенни обратила ко мне взгляд.

— Вот уже столько дней прошло с тех пор, как пропала Керри. Мы даже не знаем, жива она или ее уже нет на этом свете.

— Если она жива, — твердо сказал я, — мы привезем ее домой. Если она мертва, мы найдем ее тело.

— Я в этом не сомневаюсь. Когда с Керри случилось такое несчастье, я тут же подумала о Янсе Сэкетте.

Том Пенни не дал ей договорить. В его голосе слышалось нескрываемое раздражение. По-видимому, подобная возможность много раз обсуждалась, но так и не встретила одобрения со стороны главы семьи.

— Да, он охотник, не буду спорить. Но он всего-навсего человек. Что он может сделать такого особенного, что нам оказалось бы не под силу?

Игнорируя Пенни, я обратился к его жене:

— У вас и раньше были столкновения с индейцами?

— Нет, за последнее время нет. Видите ли, Джозеф Питтинджел имеет на этих дикарей большое влияние, и ему удавалось оградить нас.

— Но тогда этот самый человек вернет домой обеих пленниц, действуя к тому же мирными средствами. Возможно, ему было бы достаточно просто замолвить словечко на совете вождя. А если и это не поможет, то, может быть, он предложит обменять пленниц…

— Мы бы заплатили, — сказал Пенни, — хотя нам почти нечего предложить взамен.

— Боже мой! — Анна даже прикрыла рот рукой. — Что это! Вы же ничего не ели!

— Я голоден, — признался я, — как, впрочем, и мои спутники. Если у вас найдется что-нибудь из еды, я бы отнес и им тоже.

Она начала расставлять на столе тарелки. Большая миска горячего рагу и кружка сидра с куском свежеиспеченного хлеба.