Громыхнуло, в лицо брызнуло теплым и липким, а в следующее мгновение на Андрея навалилось тяжелое. Услышав хруст, подумал, что это трещат его кости, а в следующий миг рухнул в душную тяжелую тьму.

Когда та рассеялась, обнаружил себя сидящим.

Голова кружилась, но чувствовал себя свежим и отдохнувшим, словно не было только что битвы насмерть. Но вот находился при этом вовсе не на берегу озера в ночном Толочине, а непонятно где.

Уходящие в сумрак стены зала закрывали огромные знамена, на которых извивался алый дракон. В исполинском очаге пылали целые бревна, торчали криво обрубленные сучья и корни.

Почти все помещение занимал круглый стол размером с посадочную площадку для небольшого вертолета. Вокруг него на стульях сидели мужчины в доспехах, и среди них не было слишком молодых или особенно пожилых – все от двадцати пяти до сорока пяти, в самом расцвете.

Андрей располагался среди прочих, и руки его, лежавшие на краю столешницы, прятались в латных перчатках.

– Начнем же! – донесся голос от очага, и рядом с ним появился высокий старик.

Тут он был без посоха и птицы на плече и не в рубище, а в зеленой, шитой золотом накидке, но лицо осталось тем же самым – этот тип приходил на стоянку к путешественникам по ночам, являлся неслышно и непонятно как уходил, хотя оставлял вполне материальные следы.

И еще иногда он заглядывал в сны.

Андрей завертел головой, пытаясь определить, кто сидит с ним за одним столом. Без особого удивления обнаружил напротив Женю, с которым столкнулись незадолго до Обнинска, а справа через одного увидел Игоря, встреченного еще на трассе М-7, до прихода в Москву.

Тут собрались «рыцари», те, кого инициатор катастрофы назначил на роль героев. Но зачем они явились сюда и по чьей воле? Не по желанию ли того сценариста, что затеял все это безобразие и не побоялся угробить непонятно зачем сотни миллионов, если не миллиарды людей?

– Мы… – Старик осекся, лоб его пересекла складка, глубокая, точно след от удара топором.

Яркий свет хлестнул по глазам, Андрей на мгновение ослеп.

Вскинул руку, прикрываясь, и тут же понял, что глаза не болят и видит так же, как и раньше – над столом, прямо над его центром, висела огромная золотая чаша, и сияние окружало ее облаком.

– Ого, – сказал кто-то.

Этот сосуд Андрей уже видел, причем не один раз, но всегда в грезах, что настигали его рядом с синими озерами. Но к чему он тут и что вообще происходит, совершенно не понимал, и это порождало глухую, невнятную злость…

Неужели все это мерещится и на самом деле он банально сходит с ума?

Но золотой свет, исходивший от чаши, успокаивал, на нее хотелось смотреть и смотреть.

– Грааль… – донесся знакомый голос, и, повернув голову, Андрей увидел смуглого чернявого мужика лет сорока.

Слава? Но ведь он погиб!

Раздался тяжелый, зловещий грохот, стены зала вздрогнули, и чаша исчезла, свет потух. Андрей заморгал, невольно ухватился за стол, а в следующий момент понял, что лежит, а вокруг темно.

– Я – помогать! – сказали над ухом, и давившая на грудь тяжесть начала уменьшаться, пока совсем не исчезла.

– Ты – как? – спросил склонившийся над ним силуэт, пахнущий водкой и потом, и Андрей понял, что это вождь, что в груди при каждом вдохе колет, но дышать можно и что жизнь продолжается.

– Хорошо. Сейчас…

Сесть смог только с помощью вождя и увидел неподалеку черную бесформенную груду. Взрывом «дракону» разворотило башку, он рухнул вперед, прямо на «рыцаря» и лишь чудом не расплющил в лепешку.

Но зато врезал по голове Андрею так, что у того начались видения.

– Ядреная задница, – пробормотал он, ощупывая себя: ребра вроде бы целы, руки-ноги не переломаны, шея сгибается нормально, так что все в порядке… и «калаш» не пострадал.