– Нет, думала. И я думал. – Он отвернулся и пошел к двери. – Я разбужу тебя завтра около десяти. Мы позавтракаем вместе и поговорим.

– Я встаю в шесть.

– Тогда наслаждайся роскошью и бездельем, пока я не приду. А сейчас, извини, мне надо пойти засвидетельствовать свое почтение Его Величеству и попросить его о нескольких одолжениях. Завтра я собираюсь задать тебе ряд вопросов и надеюсь получить на них вразумительные ответы.

– Посмотрим, – уклончиво ответила Ронни.

– Я повторяю – мне нужны вразумительные ответы.

– Слушай, а что ты сделаешь, если я скажу, чтобы ты шел куда нибудь подальше со своими проклятыми вопросами? Снова ударишь меня? – Она вздернула подбородок.

– Нет, я найду другой способ узнать их.

У нее было нехорошее предчувствие, что Гейб не остановится, пока не узнает все до конца. Ну и что с того? В конце концов, она и раньше сталкивалась с упрямыми мужчинами и всегда оказывалась победительницей. Но ей совсем не хотелось сражаться с Гейбом Фолкнером. Она уважала его, восхищалась им.

Ронни медленно подошла к окну. Она увидела уютный дворик, в центре которого возвышался мозаичный фонтан со специальной подсветкой. От этого вида веяло покоем и теплом. На душе стало легко. Впервые после нескольких недель, проведенных в Саид Абабе. Ей следовало бы найти свою сумку и покинуть дворец, но она уже знала, что не сможет этого сделать. Не случится ничего страшного, если она проведет здесь всего одну ночь. Она устала, ей нужно принять ванну и выспаться.

Однако Ронни понимала, что все это – только предлоги. Правда была в том, что она не могла расстаться с Гейбом Фолкнером. Он довольно долго был частью ее жизни. И теперь Ронни хотела, чтобы они расстались спокойно, без ссоры.

– Ну, наконец то! – С этими словами Ронни обратилась к Гейбу, когда тот вошел к ней на следующее утро. – Я ненавижу, когда люди не пунктуальны. Да что с тобой? Ты выглядишь ужасно.

– Ничего. Просто я не выспался. Вчера долго не мог заснуть. Наверное, это последствие долгого нервного напряжения. Вот уж никогда не думал, что это может со мной случиться. Вообще то я не отношусь к особо чувствительным.

«Но ты достаточно чувствителен в своих отношениях с другими людьми», – подумала Ронни. Она испытала прилив симпатии к этому удивительному человеку. И чувство вины. Гейб всегда выглядел таким сильным и мужественным, что она почти что забыла, что ему пришлось пережить.

– Ты так и будешь стоять? – спросила она. – Садись и поешь чего нибудь. Она уселась рядом со столиком, который слуги недавно вкатили в комнату, и, положив на тарелку яичницу с беконом, протянула ее Гейбу. – Когда я была в заключении в Кувейте, то мне безумно хотелось бекона. Я просто умирала от желания. Иногда мне казалось, что я чувствую его запах. А у тебя не было никакого безумного желания?

– Было. Но я должен признаться, что это была не еда. Что же касается еды, то меня вполне устраивает биг мак. Я привык к такой пище, когда стал корреспондентом и много ездил. Почти в каждой стране, где я побывал, был «Макдоналдс». Это как кусочек дома, что то типично американское.

Гейб взглянул на нее.

– Синяк все еще виден.

– Ничего, у меня бывали и похуже, – с улыбкой сказала она. – И сама я тоже ставила синяки посильнее.

– Ты мне это продемонстрировала вчера. – Он дотронулся рукой до живота. – Хочешь посмотреть на свое произведение?

– Я думаю, не стоит. – Дрожащей рукой она налила кофе сначала Гейбу, затем себе. – Я прекрасно знаю свою силу.

Постепенно разговор коснулся опасной темы. Гейб так возбужденно рассуждал о сексе, что Ронни не выдержала.

– Я думаю, тебе стоит поскорее увидеться с Морой Ренор.