– Это невозможно. Ты же обещал не давить на меня.

– Я и не буду. – Он махнул рукой в сторону пилота, – Это Дэвид Кэролл.

Обернувшись, Ронни увидела загорелого человека, чья широкая улыбка белела в свете приборной доски. Наклонившись, он протянул ей руку.

– Рад познакомиться.

– Я тоже.

Резкая боль взорвалась у нее в голове. Ронни потеряла сознание.

– Гейб, ты что, с ума сошел? – в ужасе кричал Дэн.

– Возьми ее фотоаппарат, – бросил ему Гейб, подхватывая обмякшее тело Ронни на руки. – Она меня кастрирует, если с ним что нибудь случится.

– Думаю, она в любом случае это сделает. Удар в челюсть – не самый лучший способ отблагодарить человека за то, что он спас тебе жизнь.

– У меня не было выбора. Иначе она, рискуя своей жизнью, пыталась бы в одиночестве добраться до границы.

Он забрался в кабину, усадил Ронни на заднее сиденье и пристегнул ремень.

– С ней все будет в порядке? – спросил пилот. – Она упала как подкошенная.

– Ты ее довольно сильно ударил, – укоризненно сказал Дэн.

– Заткнись и залезай в кабину, – огрызнулся Гейб.

Дэн запрыгнул в кабину и захлопнул дверь. Когда вертолет поднялся в воздух, он повернулся к Гейбу:

– Я полагаю, у тебя были причины для этого. Почему она не хотела ехать с нами?

– Не знаю точно. Она говорила, что якобы не хочет светиться, не хочет оказаться в центре внимания.

Он аккуратно повернул ее голову, так, чтобы ей было удобно. Синяк уже начал выступать на ее нежно розовой коже. Гейб чувствовал себя одним из тех извергов, которые издеваются над женщинами. Ему повезет, если, очнувшись, она не убьет его на месте.

– Кто нас будет встречать в Марасефе?

– Там, конечно, будут наши журналисты. Ну и, – Дэн скорчил недовольную физиономию, – нам пришлось сообщить ЦРУ, что тебя освободили, чтобы они смогли вывести своих людей из опасной зоны. Это значит, что информация просочится и в другие информационные службы.

– Другими словами, там будет целая толпа журналистов.

– Да, но наши будут впереди, – быстро ответил Дэн. – А как только официальные власти увезут тебя во Франкфурт для медицинского осмотра…

– Никакого Франкфурта.

– Ты же знаешь, что все пленные отправляются в больницу для обследования.

– Но это вовсе не значит, что я тоже туда поеду.

Он повернулся к Ронни. Она выглядела такой же хрупкой, как фарфоровые куклы, которых когда то коллекционировала его тетя.

Он наклонился вперед, к Дэвиду.

– Поворачивай на юг. Мы не летим в аэропорт.

Ее несли по длинному коридору, стены которого были отделаны слоновой костью с позолотой. Мимо проплывали удивительные картины в резных рамах с орнаментом.

– Музей? – прошептала Ронни. – Как я оказалась в музее?

– Это не музей. Это дворец, – ответил Гейб.

Он внес ее в комнату, такую же роскошную, как и коридор.

– Спасибо за помощь, Дэн. А теперь уноси ноги, пока не поздно.

– С удовольствием, – ответил тот. – Увидимся позже.

Ронни положили на что то шелковое и мягкое. Затем Гейб куда то исчез. Через несколько секунд она почувствовала на щеке холод и открыла глаза.

– Не дергайся, – тихо сказал Гейб. – Дай мне приложить лед, чтобы опухоль поскорее спала.

И вдруг Ронни поняла, что с ней произошло.

– Это ты ударил меня?! – Она задыхалась от ярости.

– Я не мог поступить иначе. У меня не было выбора.

От сильного удара в живот у него перехватило дыхание.

Преодолевая боль, Гейб разогнулся.