Противъ зеленой эспланады и блистающаго позади нея Босфора, возвышаются толстыя каменныя стѣны внѣшнихъ садовъ сераля. Изъ-за нихъ выглядываютъ кровли бесѣдокъ и кіосковъ, обсаженныхъ густою жимолостью, которая скрываетъ прекрасныхъ посѣтительницъ, гуляющихъ въ этихъ садахъ, отъ зоркихъ глазъ и зрительной трубы любопытнаго Европейца. Мы не замѣтили тамъ ни одной движущейся фигуры. Дорога идетъ вокругъ стѣнъ; открытый паркъ, въ которомъ деревья перемѣшаны съ цвѣтниками и котэджами, очень похожъ на англійскіе парки. Мы думали, что увидимъ здѣсь великолѣпный дворецъ, — ничего не бывало. По водъ разъѣзжаютъ самые простые ботики; землекопы поправляютъ дорогу, а плотники хлопочутъ около палисада: точь-въ-точь, какъ въ Гэмпширѣ. Представтьте только, для полноты сходства, что вмѣсто англійскаго джентельмэна, поджидающаго почтальона съ «Saint James's Chronicle,» разгуливаетъ въ нашемъ паркъ султанъ съ парою собакъ и садовымъ ножикомъ.

Дворецъ совсѣмъ не похожъ на дворецъ. Это большой городъ, состоящій изъ павильоновъ, построенныхъ какъ ни попадя, сообразно съ фантазіею многихъ падишаховъ или ихъ фаворитокъ. Одинъ только рядъ домовъ имѣетъ правильную и даже величавую наружность: это кухни. Смотря на массу павильоновъ, вы замѣчаете что-то похожее на развалины; внутренность ихъ, говорятъ, также не отличается особеннымъ блескомъ, — словомъ, загородная резиденція Абдулъ-Меджида нисколько не красивѣе и конечно не комфортабльнѣе пансіона для молодыхъ дѣвицъ Миссъ Джонесъ.

Я ожидалъ найдти признаки великолпія въ маленькой конюшнѣ; думалъ, что увижу тамъ скакуновъ, достойныхъ носить на хребтѣ своемъ особу падишаха. Но мнѣ сказали, что султанъ очень робкій ѣздокъ: для него сѣдлается обыкновенно верховая лошадь, стоящая не дороже двадцати фунтовъ стерлинговъ. Другія лошади, которыхъ видѣлъ я здѣсь, въ неопрятныхъ, изломанныхъ стойлахъ, некрасивы, малы ростомъ и дурно содержатся. Право, въ базарный день, вы найдете въ конюшнѣ деревенскаго трактира лошадокъ гораздо получше верховыхъ султанскихъ коней.

Кухни раздѣлены на девять большихъ залъ, по одной для всѣхъ чиновъ сераля, начиная съ султана. Здѣсь ежедневно жарятся цѣлыя гекатомбы мяса, и вообще приготовленіе кушанья совершается съ дикимъ, гомерическимъ величіемъ. Трубы не введены здѣсь въ употребленіе; дымъ изъ сотни печей выходитъ сквозь отверстія, сдѣланныя въ потолкахъ, покрытыхъ копотью. Свѣтъ проникаетъ сверху, въ эти же самыя отдушины, и мѣняясь съ дымомъ, тускло освѣщаетъ смуглолицыхъ поваровъ, которые хлопочутъ съ котлами и вертѣлами. Рядомъ съ дверью той кухни, куда вошли мы, готовилось пирожное для султаншъ. Главный кондитеръ учтиво пригласилъ насъ поглядѣть на его работу и даже отвѣдать сластей, приготовленныхъ для хорошенькихъ ротиковъ. Какъ розовыя губки красавицъ должны лосниться послѣ этого снадобья! Сначала большіе листы тѣста укатываются скалкою до тѣхъ поръ, пока сдѣлаются тонки, какъ писчая бумага; потомъ артистъ начинаетъ свертывать ихъ, давая своему произведенію прекрасныя, фантастическія формы; опускаетъ его въ кострюлю, льетъ туда множество масла, и наконецъ, когда пирогъ поджарится, наполняетъ ноздреватую внутренность его вареньемъ. Луннолицыя красавицы очень любятъ такіе пироги; сдобное и сладкое жуютъ онѣ съ утра до ночи. Эта неумѣренность должна необходимо влечь за собою дурныя послѣдствія; отъ нея происходятъ разнообразные недуги.

Добродушный поваръ наложилъ цѣлую кастрюлю масляныхъ пышекъ, опустилъ очень подозрительную чумичку въ большой котелъ, вмѣщающій въ себѣ нѣсколько галоновъ сиропа, весьма щедро полилъ имъ пышки и пригласилъ насъ покушать. Я удовольствовался однимъ пирожкомъ, ссылаясь на плохое здоровье, не позволявшее мнѣ наполнять желудка масломъ и сахаромъ; но драгоманъ уничтожилъ ихъ штукъ сорокъ въ одно мгновеніе ока.