|
Давай-ка прогуляемся. — Рыска, может, здесь посидишь? — с надеждой спросил Жар, чье рвение по усекновению беспокойников здорово озадачивало и подругу, и саврянина. Парень не то чтобы был трусоват — скорее предпочитал не ходить туда, где, возможно, придется струсить. — Нет, — уперлась девушка. — Я с вами. — Не боишься? — Боюсь, — честно сказала Рыска. — Но лучше я возле вас бояться буду. Там хоть ясно чего. Дома ждать Куда страшнее. Посоветовав мельничихе покрепче запереться, а к окну вообще не подходить, охотники вышли во двор. — Не верю я ни в каких беспокойников, — категорично заявил Альк, не особо заботясь, что тетка еще может их услышать. — Зачем же тогда подрядился их ловить? — удивился Жар. — Легкие деньги. — Саврянин ногтем выколупал из зубов какое-то волокно и брезгливо сощелкнул его на землю. — Всего-то дел — по жальнику погулять. — Не погулять, а усекновенного беспокойника мельничихе приволочь, — поправил вор. — Ну выкопаем кого-нибудь и приволочем, — и глазом неморгнул Альк. — Тетка успокоится, и ей перестанет всякая чушь мерещиться. — Иди ты! — Жар гадливо передернул плечами. — Сам копай. — Никто ничего копать не будет! — возмущенно вмешалась Рыска. — Мы же не жулики какие-то. — Нет. Нам просто деньги нужны, — уточнил саврянин. — Тревожить покой мертвых я не позволю ни за какие деньги! — Ну и не позволяй. Больно надо мне тебя спрашивать! Сива, непривычный к их перепалкам, благоразумно не вмешивался. Кто знает, сколько тут правды, а сколько шутки для поднятия боевого духа. К тому же белокосый не был похож на того, кто ради денег готов на все. Вот ради любопытства — вполне. Напарники цепочкой перебрались по плотине, и впереди, в крапиве, показались первые клети. — Странные у вас обычаи, — заметил Альк, подходя к одной могиле и внимательно ее разглядывая. По ринтарским жальникам он до сих пор не ходил, хоть и был наслышан. Рыска уважительно провела рукой по скособочившейся решетке охоронца. Лыко на перекрестьях жердей разлохматилось, местами слетело. Еще месяц-другой — и клетка развалится, выполнив свою задачу: покойник стремится на волю только в течение года после похорон. Потом сгнивает и затихает навечно. — А в Саврии что, могилы не огораживают? — Нет, — покачал головой белокосый. Это ж додуматься: сажать могилы в клетки! Тем более что неглубоко врытые в землю жерди даже живого не удержат. — Просто каменную плиту сверху кладут. — Тоже — чтоб не повылезали? — поинтересовался Жар. — Чего им вылезать-то? — обиделся за саврянских покойников Альк. — Они ж мертвые! Ты хоть раз видел, чтоб кто из них домой после похорон вернулся? — Я — нет, а вот дед Ивлий из Хольгиной Криницы — да! него племянница накануне свадьбы померла — говорят, отравилась, когда за нелюбимого просватали. Ну отпели ее, как положено, закопали, а ночью слышит он: бродит кто-то под окном… — Сосед огурцы ворует, — презрительно фыркнул саврянин. — …да странные такие шаги, будто ноги подволакивает, — упрямо повысил голос Жар. |
