|
— Пьяный сосед, закусь некстати кончилась. — …и белое что-то сквозь оконный пузырь виднеется… — Пьяный сосед в исподнем, кожух уже пропил и ищет, что бы еще кормильцу заложить. — Да не растут у деда под окном огурцы! — взбеленился вор. — Если хочешь знать, там вообще канава! И забор общий с жальником! — Короче, обычные бабкины сказки, — заключил саврянин. — Ты что, деда Ивлия у нас все знают, он половине рыбаков сети плетет! Честнейшей души человек, никогда лишней медьки не возьмет! — Ну дедкины, — отмахнулся Альк. — Беспокойников не бывает. И вообще, если бы они здесь действительно кишмя кишели, местные торговцы уже давно бы сюда с пирожками таскались. — Эй, — каким-то странным голосом окликнул их отошедший чуть в сторону Сива. — А это тогда что? Саврянин осекся. Жальник начинался от леса, а не от речки — просто за века дополз до нее и стал разрастаться вдоль. Мельника похоронили с краю, положили в «головах» охоронца кусок разбитого жернова, ярко белеющий в темноте. По нему Сива могилу и нашел, замерев рядом в священном ужасе. В потолке клети зияла огромная дыра, сломанные прутья были загнуты внутрь, словно кто-то высунул из земли могучие руки и рванул решетку на себя. Пока Жар с Рыской, пораженные этой картиной, жались друг к другу, Альк ощупал место излома, хмыкнул и презрительно объявил: — Да оно с той стороны подрублено, а потом уж надломлено! — С той, — многозначительно выделил Сива. — Что, мельникам в гробы положено топоры класть? — Может, это не от топора, — наемник поежился, огляделся, — а от когтей?! Жара внезапно осенило. Он присел на корточки, осмотрел ножки клети и разочарованно сказал: — Да ее недавно выкапывали, глядите, земля еще слежаться не успела! Выдрали, перевернули и сделали как надо, а потом заново вкопали. На дурачка играют! Альк быстро обошел ближайшие могилы и вернулся, пуще прежнего кривя губы. — Похоже, тут завелись обычные гробокопатели, — уверенно заявил он. — А мельничиху пугали, чтоб не мешала им работать. Мельница же совсем рядом, из окна кое-что видно, да и слышно, наверное, когда клети ломают. Ночью звуки далеко разносятся. — У нас в веске, если покойный снился часто, ему на могилу творожник либо монетку клали, — припомнила Рыска. — Представляю, сколько вдова сюда перетаскала, когда он лично являться начал. Сива смущенно кашлянул. Он-то сам, честно признаться, в беспокойников верил. А тут такая ерунда, стыдно кому рассказать. Еще и саврянина сдернул, небось теперь смеется над ним втихомолку. — И как теперь с мельничихой объясняться? Не копать же в самом деле. — Надо днем ее сюда привести и… Тихо! — Альк замер. Где-то вдали, за кустами, взмыкнула корова. — Может, на лугу за жальником пасется? — предположил Сива, разом перейдя на шепот. В это никто не поверил. Да и наемник быстро вспомнил, что там лес. — Хорошо б его, гада, с лопатой поймать, — зловеще сказал саврянин. — И эту лопату с особым цинизмом использовать. Так что тихо давайте. …Могилы грабили не подряд, а по какому-то непонятному плану. То совсем неухоженную, почти сровнявшуюся с землей, расковыряют, то богатую, обкопанную и засаженную цветами, пройдя мимо десятка таких же. |
