|
— А печку растопить можно? — Жар потрогал ее бок — едва теплый, вещи на такой до утра не высохнут. Хозяин начал было объяснять, что дров мало, в доме и так душно, но глянул на Алька, осекся и уныло махнул рукой. Не то сжалился, не то подумал, что пусть лучше дрова горят, чем изба. — И молока бы горячего, — неожиданно сказал саврянин, изрядно озадачив спутников — Альк и молоко сочетались примерно как волк и кочан капусты. — С медом и маслом. Мужичок обреченно кивнул, взял с полки кувшин и полез в подпол. — Просил бы уж варенухи, — чихнул Жар, возившийся в устье печи. Оттуда шел едкий вонючий дым, но потрескивания пламени пока не слышалось. — Чудо, если у него хотя бы мед найдется… — Саврянин тяжело опустился на лавку, сложил руки на столе и уткнулся в них лбом. Но нашелся и мед, и ярко-желтый кусок масла в плошке, и даже несколько луковиц от хозяйских щедрот. Сгрузив все на стол, мужичок вопросительно поглядел на Жара, и тот высыпал рядом содержимое кошеля — один мелкий сребр и куча медек. — Хватит? Повеселевший хозяин кивнул, сгреб монеты и ушел в комнату, задернув отгораживающую ее занавеску. Собачонка осталась, с надеждой принюхиваясь из-под лавки. — Ты в порядке? — Жар ткнул Алька пальцем в выпирающий позвонок. — Спать хочу, — проворчал саврянин, не поднимая головы. — Ты с печью разобрался? — Да, горит. — Запихни туда кувшин. — Рыска уже ставит. — Вор сел рядом, ковырнул масло пальцем и сунул его в рот. — Ум-м-м, сладенькое! Повторно снять пробу Жар не успел — Альк выбросил руку вперед и пришлепнул его ладонь на полпути к плошке. — Ты тут не один. — И что? Я за него заплатил, могу хоть все съесть! — запротестовал вор, пытаясь добраться до масла второй рукой, но та тоже угодила в плен. — А откуда у тебя деньги? — спохватилась Рыска. Она прекрасно помнила, что стража не только прощупала каждую складку на одежде, но и башмаки перетряхнула. — Да так, — рассеянно отозвался Жар. — Завалялись. Слушай, может, и картошку в печь поставить? Пусть погреется. — Где завалялись?! Альк снова подобрал руки под голову, повернул лицо к спутникам и злорадно сообщил: — В чьем-то кармане по пути из города. — Жар!!! Ты что, успел кого-то обокрасть?! — Тихо ты! — цыкнул на нее вор, боязливо оглядываясь на занавеску. — Ну взял немножко… — (Грех было не взять, эти простофили на площади совсем за кошелями не следили!) — Потом верну, честное слово! — Ты уже гитару вернул! — Гитару я просто не успел. А теперь ее снова сперли, так что извините. — Может, на ней лежит проклятие? — вкрадчиво предположил Альк, чей сарказм отогревался вместе с телом. — И коров сперли как раз из-за того, что на седле висела гитара? Рыска с отчаянием подумала, что проклятие лежит на ней самой. Угораздило же связаться с этой парочкой! — Я на ворованные деньги есть не буду! — Девушка решительно отодвинула плошку. Сильного впечатления это не произвело, потому что в масле уже зияла проколупанная Жаром дыра. |
