Изменить размер шрифта - +

Он подавил сексапильную ухмылку, от которой в уголках его глаз появились веселые морщинки.

  То есть быть частным детективом, владелицей многоквартирного дома, совладелицей бара, консультантом полиции Альбукерке, барменом на полставки и единственным ангелом смерти по эту сторону вселенной недостаточно?

Вот оно что! Теперь понимаю, откуда столько сомнений и недоумения. Аккуратно положив ручку и блокнот на журнальный столик, я повернулась к Рейесу. Что ж, придется объясниться. Деликатно и с ухищрениями. И кофе надо подлить, потому что в моей чашке почти пусто.

  Есть профессиональная жизнь. Понимаешь? Профессиональная. А есть личная. Я решила, что журналистика будет как бы моим хобби. Ну разве сложно быть журналистом?

Рейес откашлялся:

  Ты осознаешь, что только что оскорбила всех живых журналистов на свете? И скорее всего многих, кого в живых уже нет.

Деликатность. Точно. Совсем из головы вылетело.

  Ты прав, но, ей богу, я ведь знакома с кучей людей. – Я подалась к нему: – Только подумай! Я бы брала интервью у знаменитостей, к которым другие даже подступиться не могут. В смысле у мертвых. Представь, какие у меня были бы статьи. Правда ли, что Авраам Линкольн ругался матом, когда участвовал в соревнованиях по борьбе? Каково было Джейн Остин стать командиром женского батальона королевских гусар? Был ли на самом деле Гитлер отцом метамфетамина, а значит, напрямую ответственным за появление на свет моего любимого сериала «Во все тяжкие»? Возможностей непочатый край!

Когда я закончила свое выступление, Рейес развалился в углу мягкого дивана и вытянул ноги. В руках у него был наполовину полный бокал чего то янтарного. Легко поддерживая длинными пальцами, он поставил его на обтянутое джинсами бедро. Пальцами второй руки Рейес задумчиво поглаживал висок, упершись локтем в подлокотник. Рубашка натянулась на широкой груди, демонстрируя крошечный кусочек кожи. Верхняя пуговица готова была вот вот оторваться.

Cтоило немалого труда побороть желание улечься сверху, запутаться пальцами в густых темных волосах и утонуть в поцелуе. Но нужно было думать о работе, то есть о хобби, и никакие тонны сексуальности не заставят меня отказаться от намеченной цели. В конце концов, мне предстояло провести интервью века, в котором сын Сатаны даст ответы на вопросы мне и только мне.

Ужасно хотелось больше узнать о нем самом, о его прошлом – и на Земле, и в аду. Поэтому я придумала по настоящему гениальный, на мой взгляд, план, в котором якобы пишу о нем статью для «Нью Йорк таймс». Или «Нэшнл инквайрер». А может, для обоих сразу.

Рейес наградил меня мерцающим взглядом из под ресниц. Приложил палец к чувственным губам. Замедлил свое сердцебиение и посмотрел на меня, как хищник на добычу:

  Если и дальше будешь так на меня смотреть, интервью надолго не затянется.

Его невообразимая, гипнотическая привлекательность завораживала. Прошло немало времени, прежде чем мне удалось отвести от него взгляд.

  Да, точно,   сказала я, откашлялась и на ощупь нашла блокнот и ручку. – Ты прав. Значит, я могу задать тебе несколько вопросов?

  Можешь спрашивать о чем угодно.

Конечно, могу. Только это вовсе не значит, что он ответит.

  Пожалуй, перефразирую,   сказала я, постукивая ручкой по подбородку. – Ты будешь отвечать на мои вопросы?

  Я отвечу на все твои вопросы,   отозвался Рейес, на секунду задумавшись.

Да ладно! От необъяснимой головокружительной радости я вся покрылась мурашками. Он почувствовал перемену в моем настроении, улыбнулся, не убирая ото рта руки, и сказал:

  Поехали.

Ох ты ж ежик! Сегодняшний вечер намного круче вчерашнего, когда я убегала от голой дамочки с ножом, которая всю дорогу кричала «Смерть убогим!».

Быстрый переход