Это длилось всего мгновение — но это мгновение показалось вечностью. И я, наконец, понял, почему Владык Черной Змеи считали страшными колдунами. Любой Кшатрий мог уничтожить или искалечить своего врага силой Джаду, но Техника Черного Пепла была мечом без рукояти, которой приходилось брать голой ладонью прямо за лезвие. Он убил моих врагов, но и на мне самом оставил порезы, котором не суждено зажить — никогда.

Где-то глубоко в груди натянулась и лопнула ниточка, еще связывающая меня с бестолковым увальнем из Саннидейла, которого звали Ричард Коннери. Будто вместе с убитыми мною сгорела и какая-то частичка моей собственной души. Наверное, беспощадный Антака хотел именно этого — чтобы его Посланник родился среди боли, пустоты и кружащего в воздухе черного пепла.

Из которого мне навстречу поднимался Шандор. Я смог расколоть даже его запределно крепкий Щит — но удар приняла на себя броня Бохая. Темная Джаду раскрошила камни на груди и оплавила древний металл, заставив его почернеть. Украшения на шлеме искорежило и согнуло так, что даже самый искусный мастер не смог бы вернуть им прежний вид. Даже нагрудник промяло, будто огромный демон из Преисподней схватил его гигантской лапой и изо всех сил сжал.

То, что сотни лет лет назад вложил в безжизненный металл Посланник Огня, изменилось. Не погибло окончательно, но осталось уродливим, искалеченным раз и навсегда — и все же сохранило жизнь тому, кто прятался под доспехами.

— Я ошибся в тебе, — проговорил Шандор. — Ты не такой, как те, с кем приходилось сражаться раньше.

Его голос звучал по-другому. Хрипло и глухо, как из бочки. Моя боевая магия не смогла прикончить или вырубить ублюдка, но, похоже, повредила горло и связки. И не только их — теперь металлический гигант двигался куда медленнее и чуть пошатытывался при движении, будто пьяный.

— Да заткнись ты уже. — Я отшвырнул в сторону тряпки, в которых прятал меч. — Иди сюда — и покончим с этим.

Шандор громыхнул мне навстречу и тоже достал оружие — изогнутый сразу в двух местах клинок. Не такой громадный, как у меня, явно предназначенный для работы одной рукой, а не двумя — но все же увесистый и достаточно длинный, чтобы я тут же перестал чувствовать себя в безопасности.

После первого же удара я перестал чувствовать сжимавшую меч руку чуть ли не по локоть. Изуродованная броня замедляла движенияы Шандора, но не лишала его ни Джаду, ни сил. Если бы дракон на моей руке не превратился в бледную ящерицу от головы до хвоста, я наверняка без особого труда смог бы вогнать острие меча в щель доспехов или просто свалить металлическую громадину. Но после того, что я сделал, жалких остатков «батарейки» хватало только кое-как перемещать мое измученное тело и не давать ему рухнуть от боли в спине и сломанных ребрах.

Я все еще был чуть быстрее Шандора — но силы быстро таяли. После обмена дюжиной неуклюжих размашистых ударов, я с тоской понял, что этот бой мне не выиграть. Я уже выжал из себя все, что мог, и даже чуть большо, и этого попросту не хватило. И если мой меч будто становился с каждый мгновением все тяжелее, то Шандор, казалось, только набирается сил. Он то ли смог как-то подлечить себя, то ли вытягивал остатки энергии из жалобно скрипящих доспехов — но его выпады раз за разом оказывались все жестче и тяжелее.

Он неторопливо, но уверенно теснил меня к водопаду, орудуя страшным кривым клинком. Я уже никак не успевал отбивать его удары и только пятился от надвигающейся черной громадины из металла.