— Не будем спорить. Сойдемся на том, что эта картина не могла быть написана Казимиром Малевичем в последние годы жизни. Да и в ранние тоже. Она абсолютно чужда его представлениям о живописи и его философии. Но из нее могут сделать Малевича. И это будет очень плохо, потому что такой тайнозритель и мастер, как Малевич, вовсе не нуждается в фальшивых, пусть и щедрых, подарках и искажении собственной биографии. А такой замечательный живописец, как подлинный автор этого портрета, совершенно не заслуживает беспамятства и забвения. Никому нет никакого дела, сколько «марин» написал Айвазовский. Сотней больше, сотней меньше, это проблема, волнующая торговцев и покупателей, украшающих свой крупнобуржуазный быт. Но Малевич… Это настолько значимое имя, это такое «осевое» имя для всей нашей цивилизации, что любой недостоверный росток на его творчестве, дай ему прорасти, неминуемо даст побеги в виде ложных толкований и интерпретаций. Вспомните Ван Меегерена, написавшего фальшивого Вермеера с религиозной тематикой. С этой картиной может случиться нечто подобное.

— Какая поразительная разница между воплощением инволюции художником и писателем! Художник в буквальном смысле слова слепнет или переходит к вялой и грязной фигуративной живописи. Писатель же получает все новые и новые возможности для рефлексии и ее воплощения на бумаге. Если бы Набоков был художником, смог бы он живописать «Лолиту»? Скорее всего, нет. Впал бы в меланхолию, запил и умер. Может, вышла бы липкая, пошлая порнография или педофилия. А Пастернак? «Доктор Живаго»? Хотя тот же Набоков называл этот роман «Доктор Мертваго». Ложится в ткань нашего разговора. Самый яркий пример, конечно, Артюр Рембо. Как будто тумблер переключили. Был великий поэт, а стал простой торговец пряностями и оружием. Хотя я-то думаю, что у него уже была саркома и именно опухоль управляла с этого момента его жизнью. Вы не видите аналогии с простатой Малевича? И вот еще какая мысль только что пришла мне в голову. Почему мы считаем, что сумочка в руках модели символизирует только сердце? Она похожа на волчок или юлу, а эта детская игрушка нагружена множеством древних смыслов. Во-первых, она символизирует движение без перемещения в пространстве. Своего рода подобие духовной жизни, кружение по спирали, водоворот, как великая порождающая сила. Вращение как условие равновесия, то есть гармонии. Кружение дервишей, может быть… Не говоря уж о ханукальном волчке. У него четыре грани, и на каждой высечено по одной букве. «Нун», «Гимель», «Эй» и «Шин». Понимать их следует как фразу «Нес гадоль ая шам», что означает «Великое чудо произошло здесь». Фактически, это колесо истории или река времен. Картина эта совсем не простая, если не сказать больше. Какое чудо она нам сулит? И когда оно будет явлено окружающим? А принесет ли это открытие кому-нибудь радость? Или, возможно, обратное.

— Я бы не стал привлекать к разгадке вашу доморощенную каббалу. Хотя это лежащий на поверхности универсальный принцип. Просто он нас заведет в такие дебри! Между прочим, применительно к «Черному квадрату» эта традиция существует очень давно. Причем в двух толкованиях. Историческом и конспирологическом. Второй нам не очень интересен, поскольку он носит вторичный и в основном антисемитский характер. Речь идет о нанесении на стену комнаты прямоугольного черного пятна — «Зейхер лехурбен» — в память о разрушенном иерусалимском Храме. Де-факто это «черный квадрат». Об этом написано в «Кицур Шулхан Арух» и в некоторых воспоминаниях. В частности, Михаил Гершензон держал у себя в кабинете «Черный квадрат» прямо перед глазами. Правда, в еврейской традиции его размер должен быть «ама на ама». То есть «локоть на локоть». У Малевича он, кажется, больше.