-  А говорили, что любят?

    -  Конечно. Рабыни всегда так говорят.

    -  И все-таки ты подарил их или продал? - Да.

    -  Как ты мог, хозяин?

    -  Они всего лишь рабыни, - объяснил он.

    У меня вырвался стон отчаяния. И меня он может так же просто отбросить в сторону.

    -  Ты жесток, хозяин.

    -  Разве можно быть жестоким к рабыне? - удивился он.

    -  Да, - согласилась я. - Разве можно быть жестоким к рабыне?

    -  Ты плачешь?

    -  Прости, хозяин.

    Мы лежали, обнявшись, в темноте. Он запретил мне двигаться. Шум утих - деревенские парни угомонились, потеха закончилась. Моих сестер-невольниц снова ждут рабские путы.

    -  Как тебя звали там, у варваров? - спросил он.

    -  Джуди Торнтон, хозяин, - ответила я.

    -  Как ты попала ко мне?

    -  Ты отвоевал меня в схватке, хозяин, и сделал своей рабыней.

    -  А, да. - Вспомнил все-таки! Вот зверь! А я - в его руках, нагая, беспомощная.

    -  У варваров такие сложные имена.

    -  Это два имени, хозяин, - пояснила я. - Мое имя - Джуди, фамилия - Торнтон.

    -  Варварство.

    -  Да, хозяин.

    -  Мне не нравятся эти имена. Ты не будешь носить их.

    -  Да, хозяин. - Наверно, слишком уж непривычно, слишком по-варварски звучат для горианина эти имена.

    -  А как звали твоего хозяина-варвара?

    -  Не понимаю, хозяин.

    -  Ну, того варвара, которому ты принадлежала на Земле? Может, взять его имя?

    -  Но на Земле я никому не принадлежала, хозяин. Я была свободной.

    -  На Земле таким женщинам позволяют быть свободными?

    -  Да, хозяин.

    -  Что за мужчины на Земле?

    -  Не похожи на гориан, хозяин.

    -  Понятно. Они счастливые? - Нет.

    -  А женщины там счастливы? - Нет.

    -  Понятно. А земные мужчины не считали тебя красивой, не хотели тебя?

    -  Они слабые. Я и не знала, что значит быть желанной, пока не попала в этот мир. - Я стиснула его в объятиях. - Только в руках настоящих мужчин, таких, как ты, хозяин, я поняла, что значит быть женщиной.

    -  Можешь двигаться, - разрешил он.

    Я с криком забилась в судорогах в его объятиях.

    -  Стоп! - сказал он.

    -  Хозяин! - вырвалось у меня.

    -  Не двигайся.

    Я взвыла от отчаяния. Какая жестокость!

    -  Да, хозяин!

    Он довел меня до той точки, когда малейшее движение способно повергнуть в самое невероятное, самое фантастическое состояние из всех, что когда-либо довелось познать женщине, в состояние, в котором вся она - и душой и телом - покорена, целиком и полностью подчинена мужчине, в тот пароксизм самоуничижения, в тот немыслимый экстаз, что зовется оргазмом рабыни.

    -  Я должен выбросить тебя из головы. Я застонала.

    -  Какое на тебе клеймо? - спросил он.