Взяв за плечи, он приподнял и повернул меня на спину, придавил своим телом, вжал спиной в меха. Руки его обвили меня. Тело мое приняло, поглотило его. Я застонала.

    -  Не двигайся! - велел он.

    -  Да, хозяин, - умирая от нетерпения, покорилась я.

    -  Я дам тебе имя.

    Беспомощная, я лежала в темноте узницей в его железных объятиях и ждала - как меня назовут.

    -  Ты самая обычная, - размышлял он, - ничего особенного в тебе нет. Значит, и имя надо придумать незначащее, простое и скромное, чтобы подходило для такой ничтожной, никчемной, невежественной клейменой рабыни, как ты.

    -  Да, хозяин.

    -  Ты из варваров.

    -  Да, хозяин.

    -  Есть мужчины, - поведал он, - которым нравится проверять, на что способны женщины из варваров.

    -  Проверь меня, хозяин, умоляю!

    -  Не двигайся!

    -  Да, хозяин. - Еще секунда - и не сдержу оргазма, забьюсь в судорогах! Но он не велел двигаться. Казалось - сейчас взорвусь.

    -  Ну а я, - улыбнулся он, - предпочитаю проверять, на что способна любая девушка, будь она цивилизованная или из варваров.

    -  Да, хозяин.

    -  Знаешь ли ты, - спросил он, - что в оргазме все вы одинаковы - и женщины варваров, и цивилизованные?

    -  Нет, хозяин.

    -  Вот интересно. Оргазм уравнивает всех.

    -  Все мы женщины, всего лишь женщины в руках хозяина.

    -  Безусловно.

    -  Позволь мне кончить! - умоляла я.

    -  Не двигайся.

    -  Да, хозяин. - Я едва разжимала зубы. Я отдаюсь ему, вся, без остатка, ну почему он не хочет взять меня?

    -  Ты говоришь по-гориански с акцентом.

    -  Да, хозяин. Прости, хозяин.

    -  Не меняйся. Твой акцент - это ты. С ним ты чуть другая. Так интереснее.

    -  Может быть, потому хозяина и занимает его рабыня?

    -  Может быть, - ответил он. - Но у меня уже были девушки из варваров.

    -  С планеты Земля? - прошептала я.

    -  Конечно. Не двигайся.

    -  Нет, хозяин. - Вдруг где-то там, глубоко, на донышке сознания, возникла ненависть ко всем этим девкам. Как я злилась, как ревновала!

    -  Маленькая рабыня сердится, - проронил он. - Не двигайся.

    Стараясь не двигаться, я лежала в темноте в его объятиях.

    -  А что стало с теми девушками с Земли, что были у тебя до меня, хозяин? - спросила я.

    -  Разве рабыне позволили говорить?

    -  Прости, хозяин. Можно говорить?

    -  Говори.

    -  У тебя уже были земные девушки. Где они теперь?

    -  Не знаю.

    -  Что ты с ними сделал?

    -  Не считая тебя, таких у меня было пятеро, дорогая. Двоих я подарил, троих продал.

    -  А меня ты продашь или подаришь?

    -  Может быть.

    Я застонала. Конечно, он волен делать что хочет.

    -  Они любили тебя?

    -  Не знаю, - ответил он.