Здесь, на заставе Турмусовых Камней, меня научили ублажать мужчин.

    Я улыбнулась, глядя на Сульду. Она бросила на меня злобный взгляд. А вот и пленник. Коленопреклоненный, всеми покинутый, в тяжких оковах. Да он на меня смотрит! В этот вечер я не раз ловила на себе его взгляд. Я улыбнулась, сложила губы и послала ему воздушный поцелуй. Мне простили эту дерзость. Обнимавший меня мужчина рассмеялся. А я все смотрела на пленника. Ох и поиздевались мы над ним сегодня! Отвели душу. А я, кажется, больше всех отличилась. Как он смел вести себя со мной как хозяин? Пленник в цепях! Мы из кожи вон лезли: и вина ему подносили, и лакомствами потчевали. То заговаривали с ним почтительно, будто он вовсе и не пленник во вражеской крепости, то захлебывались хриплым шепотом, будто места себе не находим от возбуждения. Прижимались к нему, ласкали, целовали. Дразнили, насмехались, издевались. Рабыни искусны в таких вещах, а я превзошла всех.

    Он смотрел на меня.

    Воин прижал меня к себе, навалился сверху. Я истово целовала его. Музыканты наигрывали горианские мелодии. Кто-то схватил меня за щиколотку.

    -  Погоди! - приглушенно прикрикнул тот, что был со мной, прижавшись губами к моей шее под ухом, удерживая и целуя. Рука его скользнула к ошейнику, подтянула его повыше, прямо к подбородку, чтобы меня от него не утащили.

    -  Побыстрей там с рабыней! - торопил, держа меня за лодыжку, другой. Я засмеялась и тут же, не сдержавшись, вскрикнула, отзываясь на мужскую ласку.

    -  Немного вина Дине, хозяин, - попросила я, прижимаясь к нему.

    Как и другие девушки, я ползала между столами. Некоторые мужчины щедрее своих собратьев. Подползла Фина.

    -  Пошла вон! - прошипела я. Она сердито поползла прочь, ища кого-нибудь еще.

    -  Немного вина Дине, пожалуйста, хозяин, - просила я. Он, схватив меня за волосы, откинул мне голову и прижал

    ко рту чашу. Я засмеялась, почувствовав вкус вина. Вино пролилось, потекло по горлу, под ошейником, дальше, под шелк, по левой груди.

    И тут с грохотом распахнулась дверь. В зал ввалилась толпа вооруженных мужчин в шлемах.

    -  Проволока на стене перерезана! - вскричал здешний воин и тут же, настигнутый мечом, покатился по полу, истекая кровью.

    От стола, пошатываясь, поднялся напившийся допьяна Борчофф. Туриане дико озирались. Музыка смолкла. За стенами зала слышались крики и звуки борьбы.

    -  К оружию! - скомандовал Борчофф. - Звонить тревогу! Все больше воинов врывалось в зал. Туриане бросились к стенам - за оружием. Отчаянно визжали рабыни.

    И вот пришельцы захватили зал. Быстрые, ловкие, лютые, в серых шлемах с гребнями из шерсти ларлов и слинов. Загорелые, обветренные лица - скорее всего, прилетели на тарнах.

    -  Ключ от кандалов! - потребовал, вставая, узник.

    К горлу Борчоффа приставили клинки. Его люди бросали оружие. Полная внезапность. Из-за музыки мы ничего не слышали.

    Остро заточенными крюками, подвешенными снизу к сбруе тарнов, они перерезали проволоку и сорвали ее со столбов. Подлетели на тарнах, стараясь не попадать в свет лун, сначала низко, в нескольких футах над землей, хоронясь в тени, а потом, за четверть пасанга от крепости, внезапно взмыли в небо, первый отряд перерезал проволоку, открывая путь второму, третьему и четвертому. И вот на стену, на крыши и во двор крепости с неба посыпались люди. Многие почти мгновенно прорвались к залу. Видимо, хорошо изучили план крепости. Действовали быстро и четко.

    Взбешенный, почти протрезвевший, Борчофф швырнул одному из захватчиков ключи от кандалов.