-  Кто это, хозяин? - спросила я.

    -  Не знаю, - ответил он. - Но дошли слухи, что он выспрашивает о крепости, о ее обороне и все такое.

    -  А что с ним сделают?

    -  Раз уж привели - поставят клеймо и сделают рабом. Не завидую я ему.

    Я перевела взгляд на пленника. Шагает, гордо подняв голову. Я уже знала, что на Горе есть рабы-мужчины, но самой видеть их пока не доводилось. Рабынь-женщин гораздо больше. Пленников-мужчин чаще убивают.

    -  Отнеси людям воды, рабыня, - велел мне воин.

    -  Да, хозяин.

    Я взяла у него чашу и поспешила дальше по стене, напоить остальных. А спустившись по лестнице и вновь оказавшись во внутреннем дворе, увидела, как ведущий пленника отряд входит в распахнутые ворота. Ворота захлопнулись. Взглянуть на пленника подошел Борчофф, предводитель воинов крепости. Замешкалась, любопытствуя, и я. Стояла с пустым бурдюком на плече посреди пыльного двора и смотрела во все глаза.

    Загорелый, волосы черные как смоль. Сильный, высокий. Опутан цепями. Руки за спиной - с кандалами. Гордо стоит между тарларионами, ничуть не сгибаясь под тяжестью свисающих от ошейника к стременам цепей.

    Приятно видеть окованного цепями мужчину. Руки в кандалах, меня не тронет. Я подошла ближе. Охранники не остановили меня.

    -  Как твое имя? - спросил Борчофф.

    -  Не помню, - отвечал пленник. Охранник ударил его.

    -  С какой целью, - продолжал допрос Борчофф, - выведывал, как охраняется наша застава?

    -  Из головы вылетело.

    Снова на него посыпались жестокие удары, а он едва шевельнулся.

    Борчофф отвернулся к одному из верховых - своему помощнику, чтобы поподробнее выяснить, как взяли пленника.

    Я подошла еще ближе. Никто меня не остановил.

    Пленник взглянул на меня. Кровь бросилась мне в лицо. Коротенькая рабочая туника едва скрывала тело, на мне - ошейник. Горианские мужчины умеют глянуть на женщину, будто раздевая и бросая ее к своим ногам. Под его взглядом я почувствовала себя голой. Вцепилась в бурую ткань, безотчетно пытаясь прикрыться, но туника только плотнее обтянула тело и выше поднялась на бедрах. Кажется, будто и сквозь ткань все видит. Я поежилась.

    Борчофф резко обернулся.

    -  Подразни-ка его, Дина.

    -  Предупреждаю, предводитель, - заговорил черноволосый, - не вздумай наносить мне оскорбление, заставляя рабыню дразнить меня.

    -  Подразни его, - повторил Борчофф и отвернулся.

    Пленник застыл в безмолвной ярости. И вдруг я почувствовала себя невероятно могущественной. Он беспомощен! Внезапный гнев на мужчин захлестнул меня. Что они со мной сделали! Ошейник, клеймо! И этот, в цепях, - тоже горианин, только что смотрел на меня как хозяин на рабыню.

    -  Да, хозяин, - ответила я Борчоффу, предводителю воинов заставы Турмусовых Камней.

    Подошла к пленнику, подняла на него глаза. Он смотрел в сторону.

    -  Хозяин боится рабыни? - спросила я. Коснулась его кончиками пальцев, лениво провела по плечу. Про себя улыбнулась. Лишь земной мужчина испугался бы рабыни. Испугался бы, смутился. Не знал бы, что с ней делать. Конечно, тут же принялся бы вбивать ей в голову, в чем заключается мужественность, превращая ее в подобие мужчины. Вот такая женщина для него безопасна. И не посмотрел бы на ее чувства, и внимания не обратил бы на то, что она женщина, ведь ее природа - какова бы она ни была - его, по существу, не интересует, главное - самому избежать ответственности.