Она прижалась к нему. Они были словно созданы друг для друга. Она целовала его, касалась его тела.

— Мама никогда не просыпается по воскресеньям раньше полудня.

Он отодвинулся.

— В час я должен встретиться с дядей Питером у нас дома. Мы договорились в выходные увидеться в городе с важными шишками из Стэнфорда. Хочешь, пойдем вместе?

Ее улыбка угасла, романтические надежды на этот день тоже.

— Да, конечно.

— Не говори так.

— Ладно, Дэвид. Перестань мечтать. Мне не попасть в Стэнфорд. Ты же можешь поступить в Университет Южной Калифорнии.

— Если ты будешь в Университете Южной Калифорнии, мы сможем часто видеться. Мы любим друг друга, Лорен. Это не пройдет из-за того, что нас разделят несколько километров.

— Несколько сот километров. — Она уставилась в облезлый потолок. — К тому же мне сегодня еще надо на работу.

Он прижал ее к себе и поцеловал одним из тех долгих поцелуев, от которых сердце у нее начинало биться чаще.

Он оделся и сел рядом.

— Ты слишком часто беспокоишься.

— Посмотри кругом, Дэвид. — Она слышала, как прерывается голос. — Я всегда должна беспокоиться.

— Но не из-за меня. Я люблю тебя.

— Я знаю. — Лорен действительно знала это. Верила каждой клеточкой своего тела. Она прижалась к нему и поцеловала. — Удачи.

Телефоны звонили не переставая весь день. Было третье воскресенье октября, и в крохотной «Газете Уэст-Энда» на первой странице красовался рекламный слоган: «Переживи заново свой роман у “Десариа”».

Было три варианта рекламы: винные вечера, вечера встреч и «счастливый час» — и там же были купоны. Пятидесятипроцентная скидка на бутылку вина. Бесплатный десерт к заказанному основному блюду. Два обеда по цене одного. Люди, которые совсем забыли о «Десариа», вспоминали те давние времена, когда они хаживали в крошечную тратторию на Дрифтвуд-Уэй. Впервые за много лет у ресторана было множество заказов.

— Не понимаю, — говорила мама, раскладывая куски тунца на вощеной бумаге. — Как можно знать, сколько людей захочет заказать рыбу вечером. Это плохая идея, Анджела. Нужно было сделать побольше лазаньи.

Анджела подмигнула Мире:

— Мама, если бы разразилась атомная война, у нас в холодильнике хватило бы лазаньи на весь город.

— Не шути про войну, Анджела. Мира, дай мне лук-шалот.

Анджи вышла из кухни и вернулась в зал. Половина шестого, а ресторан уже заполнен больше чем наполовину. Роза с Лорен принимают заказы. Когда она вернулась в кухню, мама от волнения была уже сама не своя.

Анджела коснулась ее плеча:

— Переведи дух, мама.

Мать глубоко вздохнула и расправила плечи.

— Я стара, — пробормотала она, — слишком стара для…

Дверь распахнулась настежь. В дверном проеме стояла Ливви.

— Неужели правда? Неужели мама изменила меню?

— Кто тебе сказал? — Мира вытерла руки фартуком.

— Мистер Таннен из скобяной лавки зашел в химчистку. А он слышал от мистера Гарсиа из типографии.

Мать старательно не замечала дочерей. Наклонившись, она посыпала куски рыбы свежим тимьяном, петрушкой и нарезанными помидорами-черри.

— Так, значит, правда? — прошептала Ливви. — Что это?

— Тонно аль карточчо, — сказала мама и хмыкнула. — Ничего особенного. А там у меня камбала. Я собираюсь сделать папино любимое блюдо — филе тюрбо с каперсами и помидорами.