Лорен улыбнулась:

— Я перестала быть ребенком несколько месяцев назад.

— Нет. Тебе пришлось столкнуться со взрослыми проблемами. Но это не значит, что ты повзрослела. — Он вздохнул. — Дело в том… Мы с Анджи боимся.

Лорен этого не ожидала.

— Я думала, вы хотите ребенка.

— Мы хотим, — сдержанно произнесла Анджи. — Быть может, слишком сильно.

— Тогда вы должны быть счастливы. — Лорен переводила взгляд с Конлана на Анджи. — Я даю вам… Ой… — Лорен мгновенно поняла. — Та другая девушка. Которая передумала. Обещаю, я этого не сделаю… Я люблю тебя.

Вслед за словами Лорен воцарилась тишина, ее нарушило полено, упавшее в камине и поднявшее сноп шипящих искр.

— Мы думаем, что тебе надо проконсультироваться у адвоката, — наконец сказал Конлан.

— Зачем?

Анджи попыталась улыбнуться:

— Потому что я люблю тебя, Лорен, и хочу, чтобы ты была уверена в своем решении так же сильно, как я хочу усыновить твоего ребенка.

После слов «я люблю тебя» Лорен почти ничего не слышала. Раньше только Дэвид говорил ей это.

— Я никогда не причиню тебе зла, — прошептала она.

— Так, значит, ты пойдешь к адвокату? — спросил Конлан.

— Конечно. — Впервые за день Лорен искренне улыбнулась. — Для вас я все сделаю.

В кабинете адвоката было людно. Слева сидела семья Хейнс. Справа Анджи с Конланом. Стул Лорен стоял посередине.

Адвокат, представительный мужчина в черном дорогом костюме, начал с деталей. Он говорил о том, кто и какие бумаги должен подписать, о заочном обучении, о прекращении прав родителей и о правопреемниках-опекунах.

Все это Анджи слышала раньше и знала, что в конце концов дело решают чувства. Вот почему усыновление не может быть оформлено законным образом еще до рождения ребенка. Как пройти через все это без потерь?

— Я хочу составить план усыновления, — говорил адвокат. — Он поможет избежать многих трудностей. — Он посмотрел на Лорен. — Какую связь с ребенком вы хотели бы иметь после того, как его усыновят?

Лорен нахмурилась:

— Что вы имеете в виду?

— Например, телефонные звонки на день рождения ребенка и, быть может, на Рождество. Письма и фотографии по меньшей мере раз в год.

Лорен судорожно вздохнула. Она не думала об этом, не понимала, что усыновление может изменить их отношения. Она смотрела на Анджи, которая вдруг почувствовала себя такой же хрупкой, как зимний лист.

— Мы будем поддерживать связь постоянно, — сказала она адвокату. — Мы… Лорен нам как родная.

— Я не уверен, что такая неопределенность в интересах ребенка. Четкие рамки гораздо эффективнее.

— Ох. — Лорен прикусила губу. — Я не подумала об этом.

Дэвид наклонился и взял ее за руку.

Анджи не могла подумать о том, чтобы вычеркнуть Лорен из своей жизни.

— Наше усыновление будет не таким, как у всех, — сказала Анджи.

— Я не знала… Я должна была знать… — Лорен попыталась улыбнуться. — Ты будешь замечательной матерью, Анджи. Моему ребенку повезло.

Анджи не знала что сказать.

Лорен посмотрела на адвоката:

— Скажите, как мне лучше поступить?

Встреча продолжалась, слова заносились на бумагу — черные знаки, которые определяли, как каждый должен себя вести.

Все это время Анджи хотелось подойти к Лорен, обнять ее и шепнуть, что все будет хорошо.