|
И конечно же, забыл их забрать. Я посмотрел на прибор: судя по его показаниям, мы находились уже на 250 километров южнее Стокгольма. 250 километров – это примерно как от Токио до Хаманако . Далековато. А на часах уже почти три часа дня. Глубоко вздохнув, я съехал на обочину и остановил машину. И тут же, словно он только этого и ждал, начался дождь. Развернувшись – кругом, раз-два, – мы поехали обратно в Стокгольм. Другого выхода не было. До отеля добрались только поздно вечером (естественно, въехав в город, я сразу же заблу-дился) – солнце давно закатилось. От усталости и какой-то внутренней пустоты мы были не в состоянии говорить. Если много приятных событий следуют одно за другим, то потом обяза-тельно происходит откат. Так устроена жизнь. И тут ничего не попишешь. Даже теперь, когда я смотрю на карту Швеции, я сразу вспоминаю именно тот день. И в очередной раз соглашаюсь с народной мудростью: «Если все хорошо, значит, скоро все будет плохо». Только вот Швеции, наверное, не очень приятно, что я вспоминаю ее в таком контексте… Отчего люди любят «ленивые суси»? Я родился и вырос в Кансае , и потому для меня «ленивые суси» (и не важно, что думает по этому поводу премьер-министр или председатель Совета ООН) – это рис, к которому добав-лено множество мелко нарубленных разноцветных и вкусных вещей. А сверху лежит нарезан-ный тонкими полосками и слегка поджаренный омлет. Есть в этом блюде какое-то особое изя-щество. Когда у нас в школе проходили физкультурные соревнования, мама неизменно давала мне с собой в качестве обеда «ленивые суси». Обычно за день до этого она перекладывала све-жесваренный рис в кадку, разминала его и включала вентилятор, чтобы рис поскорее остыл. Я смотрел на хлопочущую маму, и радость переполняла меня. Клубы белого пара, словно души доблестных воинов, поднимались куда-то вверх, по кухне плыл едва уловимый, мягкий запах уксуса. А потом я переехал в Токио и как-то раз в одном из суси-баров заказал себе «ленивые су-си». К моему беспредельному удивлению, мне подали рис, по которому в беспорядке была раз-бросана всякая всячина, включая кусочки сырой рыбы и прочих даров моря. Конечно, разница между кантоской и кансайской кухней ощущается почти во всем – взять хотя бы блюда из угря или одэн , но в данном случае она была настолько велика, настолько концептуальна, что я бук-вально лишился дара речи. Под одним и тем же названием скрывались совершенно разные вещи. Бывает, смотришь на фотографию и пытаешься отыскать стройную и грациозную девушку по имени Мэгуми , а вместо нее обнаруживаешь абсолютно несуразную, сисястую деваху Megumi. Боюсь, моя метафора мало что прояснила. Ну да ладно, пусть будет так. За тридцать с лишком лет, что я прожил в Токио, я уже настолько привык к «Эдоским ле-нивцам», что ем их довольно часто, но кансайские «ленивые суси» я люблю по-прежнему – все-таки они очень вкусные. К тому же теперь в Токио есть несколько мест, где подают все аутен-тично-кансайское, так что, если вдруг на меня накатывает желание поесть «ленивые суси» по-кансайски, я знаю, куда пойти. Больше других мне нравится один ресторанчик в Адзабу . Та-мошний повар щедро добавляет в рис хорошо перемолотые нори , отчего рис из белого стано-вится почти черным. Если раздвинуть уложенную поверху прихотливо приготовленную смесь из вкусных и разнообразных ингредиентов (здесь и зеленый горошек, и грибы сиитакэ, и красный тай, и мно-гое-многое другое), то черный от нори рис вдруг всплывает из глубины, как некий символ, как ядро протосознания, которое каждый из нас хранит в себе с ранних лет. И радость мою невозможно выразить словами. Радость узнавания. Простите, но дальше разговор снова пойдет о «ленивых суси» по-эдоски. В книге Синдзо Сатоми под названием «Аппетит мудреца» (издательство «Бунгэй Сюнсю») описана случайная встреча режиссера Кадзиро Ямамото и актера Такаси Симуры, который в полном одиночестве ел «ленивые суси». |
