– Я приказал экипажам приступить к подготовке птичек, – сказал Брайтлинг, когда Хенриксен вошел в кабинет.

– Отлично, – кивнул Хенриксен. – Думаю, Бразилия в это время года особенно хороша.

В крайнем случае мы сможем проинструктировать весь критически важный персонал и объяснить им, как следует вести себя в этот период, если кто‑нибудь начнет задавать вопросы. Думаю, мы сможем выйти сухими из воды, Джон, нужно только проявить выдержку и сообразительность.

– А как относительно планеты? – печально спросила Кэрол Брайтлинг.

– Кэрол, – ответил Билл, – сейчас нужно в первую очередь заботиться о своей заднице. Мы не сможем спасти природу, сидя в федеральной тюрьме в Марионе, но если поведем себя умно, то сможем отрицать свое участие перед всеми, кто начнет расследование. Вот здесь, – он достал из кармана список, – те люди, которых нам нужно защищать. Их пятьдесят три, и у тебя четыре «Гольфстрима» на взлетной полосе. Мы можем все перелететь в комплекс Альтернативного Проекта. Есть возражения?

Джон Брайтлинг покачал головой:

– Нет, я согласен с твоим предложением. С юридической точки зрения расследование нас не коснется?

Хенриксен решительно кивнул:

– Я считаю, что никто не сможет привлечь нас к ответственности. Попов может стать проблемой, но ведь он – убийца. Я собираюсь сообщить местным копам об убийстве Ханникатта, перед тем как мы вылетим в Бразилию. Это скомпрометирует его как свидетеля. Создастся впечатление, что он выдумал эту историю, чтобы спастись от виселицы или другого вида смертной казни, к которой приговаривают убийц в Канзасе. Маклин и Киллгор запишут на видеомагнитофоне свои заявления, которые мы передадим в полицию. Этого, пожалуй, недостаточно, чтобы приговорить его, но он будет чувствовать себя очень неуютно. Вот так и поступают, разрывают цепь доказательств противной стороны и ставят под сомнение искренность свидетелей. Через год, может быть, полтора, наши адвокаты проведут совещание с местным федеральным прокурором, и тогда мы сможем вернуться домой. До этого времени нам придется жить в Бразилии, а ты, Джон, сможешь управлять своей компанией через Интернет, верно?

– Ну это не так хорошо, как мы планировали, но...

– Да, – согласилась Кэрол, – но это намного лучше федеральной тюрьмы.

– Приступай к делу, Билл, – приказал Джон.

* * *

– Итак, что нам делать дальше? – спросил Кларк, после того как проснулся.

– Значит, так, – ответил Том Салливэн, – сначала мы идем к помощнику директора ФБР, ответственному за Нью‑Йорк, затем обсудим с федеральным прокурором, как составить обвинительное заключение.

– У меня другое мнение, – ответил Кларк, протирая глаза, распухшие от сна, и протягивая руку за чашкой кофе.

– Но мы не можем просто задержать их и прикончить, понимаешь? Мы полицейские.

– Мы не может нарушать закон, – напомнил ему Салливэн. – Это обвинительное заключение даже не дойдет до суда. К тому же кто сказал, что вы выиграете дело? Насколько трудно будет спрятать все доказательства и замести следы?

– Я не могу сделать оценку. У нас две исчезнувшие девушки, которых они, наверно, убили, жертв больше, если наш друг Попов прав, а это преступление, как федеральное, так и по законам штата, и, господи, этот другой заговор... именно для этого у нас существуют законы, мистер Кларк.

– Может быть, и так, но насколько быстро вы сможете добраться до этого места в Канзасе, причем мы не знаем его точного расположения, с ордером на арест одного из самых богатых людей Америки?

– Да, на это может потребоваться некоторое время, – был вынужден признать Салливэн.