Затем он вспомнил, почему находится здесь, и поднял телефонную трубку.

– Слушаю тебя, Тони. Итак, где же наш мальчик? – уверенно спросил Хенриксен. Тут выражение его лица изменилось. – Что ты хочешь сказать? Что еще тебе известно? Если узнаешь что‑нибудь, позвони мне. До свидания. – Хенриксен положил телефонную трубку и повернулся к супругам Брайтлинг, находящимся в комнате. – Вил Гиэринг исчез, словно сквозь землю провалился. Его нет в своей комнате, но багаж и билет находятся там.

– Что это значит? – спросила Кэрол Брайтлинг.

– Я не уверен. Может быть, он попал под машину на улице.

– Или, может быть, Попов все рассказал не тем, о ком мы думали, и они арестовали его, – высказал предположение Джон Брайтлинг, явно нервничая.

– Но Попов даже не знал его имени – Ханникатт не мог сказать ему, потому что сам не знал имени Гиэринга. Но тут Хенриксен вспомнил: Проклятие, Фостеру было известно, как произойдет распыление Шивы, верно? Проклятие!

– В чем дело, Билл? – спросил Джон, заметив, как изменилось лицо Хенриксена. Значит, произошло что‑то катастрофическое.

– Джон, у нас возникла проблема, – заявил бывший агент ФБР.

– Что за проблема? – спросила Кэрол. Хенриксен объяснил, в чем она заключается, и настроение в комнате внезапно изменилось. – Ты хочешь сказать, что им все стало известно?

Хенриксен кивнул:

– Не исключено.

– Боже мой, – воскликнула советник президента по науке. – Если они знают, тогда... тогда...

– Да, – кивнул Билл. – Тогда все потеряно.

– Что нам нужно предпринять?

– Для начала уничтожить все вещественные доказательства. Все емкости с Шивой, все вакцины, все документы. Они находятся на жестких дисках компьютеров, так что мы просто сотрем их. Вряд ли существует осязаемый бумажный след, потому что мы настаивали на том, чтобы никто не печатал никаких отчетов или заметок, и требовали уничтожать все записи, которые они делали. Стереть документы из компьютеров мы можем отсюда. У меня есть доступ ко всем компьютерам компании из моего кабинета, так что я могу уничтожить их.

– Но все они зашифрованы, – напомнил Джон Брайтлинг.

– Ты хочешь соперничать со специалистами по расшифровке кодов в Форте Мид? Я не хочу, – сказал им Хенриксен. – Нет, необходимо уничтожить все файлы, Джон. Послушай, есть единственный способ лишить их возможности обвинить нас в преступной деятельности – уничтожить все доказательства. Не имея вещественных доказательств, они будут бессильны.

– Как относительно свидетелей?

– Самая переоцененная вещь в мире – это свидетель. Любой адвокат, у которого есть хоть немного мозгов, сразу поставит его в глупое положение. Нет, когда я участвовал в судебных делах, выступая от ФБР, я всегда хотел иметь что‑то, что можно взять в руки, передать присяжным, чтобы они могли увидеть это и пощупать. Свидетельские показания практически бесполезны в суде, несмотря на то что показывают по телевидению. О'кей, я иду к себе, чтобы избавиться от всех документов в компьютерах. – Хенриксен поспешно вышел из комнаты, оставив двух Брайтлингов наедине.

– Боже мой, Джон, – сказала встревоженная Кэрол, – если люди узнают об этом, никто не поймет...

– Поймет, что мы собирались убить их вместе с семьями? Нет, – сухо ответил ее муж. – Не думаю, что Джо Сикспэк и Арчи Банкер поймут, к чему мы стремились.

– Тогда что нам делать?

– Мы уберемся к чертовой матери из этой страны.