Я допил пиво и открыл еще одну банку. Пол все еще пил первую. Это было “Хайнекен” в темно зеленых банках. Я не смог купить “Амстель”, а “Бек” продавали только в бутылках. Но для лесной хижины все же как то больше подходили банки. Пол допил пиво, сбегал в дом и принес еще одну. Открыл и покосился на меня краем глаза.

– Что будем делать завтра? – спросил он.

– А чего бы тебе хотелось? Завтра же суббота.

Он пожал плечами. Будь он чуть посильнее, я бы так вымотал его на тренировке, что он просто не смог бы сделать этот жест.

– Как это? – спросил он.

– Если бы ты мог делать все что хочешь, что бы ты выбрал?

– Не знаю.

– Как ты думаешь, чем ты будешь заниматься в двадцать пять?

– Не знаю.

– Есть какое нибудь место, куда бы тебе хотелось пойти? Куда тебя никто не водил, а сам ты боялся попросить?

Он сделал глоток пива.

– Мне нравится кино “Красные башмаки”.

– А на балет не хочешь сходить? – спросил я.

– Можно, – безразлично ответил он и сделал еще один глоток пива.

Глава 19

Наступило субботнее утро.

Я надел синий костюм, белую рубашку от “Братьев Брукс” и синий галстук в красную полоску. Получилось очень стильно, особенно вместе с черными туфлями и “Смит и Вессоном” в правом кармане. Серебристая сталь прекрасно гармонировала с серыми носками.

Пол вышел из комнаты в рыжевато коричневом вельветовом пиджаке, коричневых брюках и бледно голубой нейлоновой рубашке с темно синими карманами. Галстука не было. Из под расстегнутого воротника рубашки выглядывала все та же застиранная майка. На ногах – черные носки.

– Самое ужасное обмундирование из всех, какие мне приходилось видеть после возвращения из Кореи, – поморщился я.

– Что то не так?

– Ты похож на Мортимера Снерда, когда тот выперся на соревнования.

– Но у меня больше ничего нет.

– Значит этим и займемся после завтрака. Купим тебе какие нибудь шмотки.

– Ас этими что делать?

– Носи пока, – ответил я. – А когда купим новое, выбросишь.

– А кто такой Мортимер Снерд?

– Знаменитая кукла одного чревовещателя времен моей молодости. Эдгар Берген его звали. Он уже умер.

– Я видел его по телевизору в какой то передаче.

Поездка в Бостон заняла три с половиной часа. Почти всю дорогу Пол крутил радио, то и дело переключаясь с одной музыкальной программы на другую. Я не мешал. Это была расплата за бейсбольный матч, который ему пришлось слышать накануне. Без четверти двенадцать мы прибыли в Бостон.

Я остановил “Бронко” на Бойлстон стрит перед магазином “Лутс”.

– Зайдем сюда, – сказал я.

– Вы себе здесь покупаете одежду? – спросил Пол.

– Нет. Фигурой не вышел. Они все больше на худых специализируются.

– По моему, вы тоже не толстый.

– Нет, но я немного, как бы это сказать, деформированный. Верхняя часть слишком большая. Как бокал для шампанского. Лацканы на пиджаках вечно оттопыриваются. И рукава слишком узкие. А такого, как ты, они в настоящего красавца могут превратить.

– Такого, как я, тощего?

– Нет. Ты был тощим. А теперь стал просто худым. Ну, пошли.

Мы вошли в магазин. У самого входа к нам подскочил стройный, элегантный продавец.

– Слушаю вас, сэр.

На нем был бледно серый двубортный костюм, рубашка с круглым воротничком и аккуратно завязанный светло голубой галстук. Из нагрудного кармана выглядывал белый шелковый платок. На ногах – модельные туфли из тонкой кожи.